Книга Жестокие игры, страница 41 – Диксон Уиллоу

Киллиан смеется, низким и хриплым смехом, и прижимается к моему члену.

— Ой-ой-ой. Маленькому Фефе это нравится? — Он приподнимает одну бровь и сильнее прижимается к моему члену.

Мои глаза закрываются, когда меня неожиданно накрывает прилив самого сильного удовольствия, которое я когда-либо испытывал.

— Посмотри на меня, — приказывает он, ослабляя хватку на моей шее, чтобы я мог вдохнуть воздух.

Я с усилием открываю глаза.

Он изучает меня, как какой-то научный эксперимент.

— Тебе это нравится, — говорит он с ухмылкой на полных губах.

Он снимает руку с моей шеи, но прежде, чем я успеваю сделать больше, чем отчаянно вдохнуть, он обхватывает ее рукой и давит на мою трахею.

— Хочешь узнать секрет? — спрашивает он, снова приблизив губы к моему уху.

Я дрожу, когда его дыхание скользит по чувствительной коже и вызывает новую волну покалывания и приятных ощущений, которые зажигают меня изнутри.

— Есть способ сделать это так, что будет еще приятнее. — Он перемещает руку, и вместо того, чтобы сдавливать мою трахею, он сжимает артерии по обеим сторонам моей шеи.

Инстинктивно я вдыхаю воздух. Меня охватывает странное, парящее чувство, но вместо того, чтобы притупить окружающий мир, все вокруг взрывается яркими красками и светом.

Он тихо и хрипло смеется, снова прижимаясь к моему члену, и волна удовольствия, пронзающая меня, вытесняет из моей головы все мысли, кроме одной.

Еще.

Я делаю еще один затрудненный вдох, и мои глаза закатываются, когда он просовывает руку между нашими телами и обхватывает меня.

— Ты такой твердый. — Он ласкает мой член через одежду.

Я вздрагиваю от его прикосновения, не в силах сдержаться, когда меня охватывает еще больше этого восхитительного удовольствия.

— Уверен, тебе не понадобится много, чтобы кончить. — Он просовывает руку под мои спортивные штаны и слабо сжимает мой член через боксеры.

Мои бедра двигаются сами по себе, я пытаюсь прижаться к нему, отчаянно желая даже малейшего трения.

Он снова смеется и сжимает меня так сильно, что я на мгновение замираю от боли.

Киллиан ослабляет давление на мои артерии и мягко нажимает на мою трахею. Я могу только делать короткие, неглубокие вдохи, едва достаточные, чтобы оставаться в сознании, и внезапная смена ощущений поражает меня.

В моем поле зрения взрываются звезды, и я выгибаюсь к нему, отчаянно желая большего, но не имея представления, о чем просить.

— Тебе это нравится. — Он делает несколько грубых движений, и ткань моих боксеров больно царапает кожу. — Кто бы мог подумать, что под твоим идеальным фасадом робота скрывается такой извращенец?

Я даже не делаю вид, что сопротивляюсь, когда он запускает руку в мои боксеры и хватает мой член.

— Представь, если бы люди знали, какая ты шлюшка? — В его голосе есть что-то необычное. В нем есть жар, почти знойный подтекст, который гораздо горячее, чем должно быть. — Как ты думаешь, что бы они сказали, если бы знали, что ты не просто позволил своему сводному брату довести тебя до оргазма, душа, но и тебе это чертовски понравилось?

Из меня вырывается тихий стон, и я слишком растерян, чтобы даже начать пытаться понять, насколько это извращенно, что его слова влияют на меня почти так же сильно, как то, что он со мной делает.

— Уверен, они назвали бы тебя шлюхой. — медленное движение рукой. — Они бы были неправы?