Книга Лед и пепел, страница 73 – Мила Дуглас

Она подошла к Ориону. Старый король смотрел на нее с немым вопросом и внезапной, слабой надеждой. Тэссия мягко взяла его руку.

– Ваше Величество, – сказала она тихо, только для него. – Ваше правление закончилось. Отдохните. Дозвольте мне… попытаться исправить то, что сломалось.

Орион закрыл глаза. Кивнул. Еще одна слеза скатилась по щеке, но теперь в ней была и горечь, и странное облегчение.

Роан, не дожидаясь команд, шагнул вперед. В его руках не было ни золота, ни драгоценных камней. На простом деревянном подносе лежал венец, сплетенный наспех, но с удивительной тщательностью, из гибких прутьев ивы и вечнозеленого плюща. Вплетенные ягоды рябины алели, как капли крови, а нежные белые цветы подснежника, найденные кем-то в защищенном уголке замкового сада, символизировали хрупкую надежду. Корона Вечнолесья. Истинная. Живая.

Миррель взял поднос. Поднес его к Тэссе. Его глаза говорили: Это твой путь, сестра. Наш путь.

Тэссия взяла венец. Он был легким, но в ее руках он весил тонны. Она почувствовала на себе взгляд Александра – тяжелый, оценивающий, но уже без льда. С поддержкой. Она медленно подняла венец над головой. Не надела его. Еще нет. Она повернулась к Александру, к своему Королю Льда и пепла, к своему спасению и своей боли, к своей любви и судьбе.

– Александр Греймарк, – ее голос зазвучал громче, звонко, заполняя пространство между ними, между королевствами, между прошлым и будущим. – Король Севера. Завоеватель. Спаситель. Любовь моя. – Она протянула руку с венцом. – Помоги мне нести это бремя. Не как покоренную землю, а как союзницу. Как жену. Сквозь лед и пепел… к миру.

Он не колебался. Шагнул к ней, превозмогая боль, игнорируя удивленные взгляды своих гвардейцев. Его большая, сильная рука легла поверх ее руки, сжимающей венец из ивы и плюща. Их пальцы сплелись вокруг символа новой власти, новой надежды, нового начала. Север встретился с Югом. Не в битве. В союзе.

– Сквозь лед и пепел, Тэссия, – прошептал он, и в его голосе, впервые за многие годы, не было ни капли насмешки или жестокости. Только клятва. – Всегда.

Их тени слились в одну на залитом закатным светом полу разбитого тронного зала Альдерборна.

Воздух Вечнолесья, обычно пропитанный влажным дыханием вековых деревьев и терпким ароматом листвы, сегодня трепетал иначе. Он звенел. Звенел смехом детей, собирающих последние колокольчики в гирлянды, переливался пересвистом дудочек, которые готовили музыканты к пляске, гудел низким, доброжелательным гомоном собравшегося народа. Запах свежескошенных луговых трав смешивался с дымом тлеющих благовоний из смолы священных сосен и сладковатым духом медовых пирогов, плывущим из временных печей. Разрушения Альдерборна остались за спиной, словно кошмарный сон. Здесь, на огромной поляне, окаймленной исполинскими ванарами, чьи кроны купались в золоте полуденного солнца, жизнь пробивалась сквозь пепел войны с неистовой, исцеляющей силой. Готовилась не просто свадьба. Готовилось таинство. Слияние двух миров, двух раненых душ, двух корон в одну судьбу под сенью Древа-Матери.

Само Древо-Мать, древний исполин, чей ствол напоминал складки времени, высеченные в темной коре, царило в центре поляны. Его могучие ветви, словно руки великанши, простертые для благословения, укрывали пространство под собой прохладной, живительной тенью. У подножия, на мягком ковре из мха и лепестков, уже лежали дары лесу: гроздья спелых ягод, горсти зерна, плетеные корзинки с целебными травами. Сюда, к этому зеленому алтарю, вела тропа, усыпанная белоснежными лепестками дикого шиповника и нежно-синими звездочками незабудок.