Книга Пани Зофья. У вас след от решетки, страница 43 – Яцек Галиньский

– Это они?

– Говорят, что нет.

– Тогда кто?

– Откуда мне знать.

– А они знают?

– Похоже.

– Жестко будет, когда выйдут через неделю.

Зеленая пластиковая тарелка, что-то вроде зельца, масло, творог, джем, помидор.

– А к тому же еще эта кража.

Следующая Мариолька. Зеленая пластиковая тарелка, что-то вроде зельца, масло, творог, джем, помидор.

– Будет заварушка.

И Большая Элька. Зеленая пластиковая тарелка, что-то вроде зельца, масло, творог, джем, помидор.

– Вильконьская, – раздался издалека голос Надзирательницы. – Отказ от еды – это бунт. Хочешь в изолятор?

Фляжка подошла ко мне и положила руку на одеяло, под которым я спряталась.

– Что происходит? – спросила она. – Тебе страшно?

– Нет, конечно, я не боюсь, – ответила я. – Чего мне бояться? Просто у меня сегодня такой ленивый день, и я, пожалуй, останусь в постели, под одеялом, выпью чашку чая и посмотрю какой-нибудь сериал.

– У всех иногда бывают минуты слабости, – продолжила она теплым голосом. – Все будет хорошо. Все боятся этих двоих. В этом нет ничего постыдного. Они полные уебища. Под наркотой с детства, причем на клубных. У них мозги настолько проебаны, что они вообще берегов не видят. Но как только они найдут виновную в поджоге, краже и карцере, эта сука за все заплатит, и станет тихо. Будет хорошо. Вот. Тебе уже лучше?

– Думаю, да, – ответила я.

– Точно?

– Да, ты меня очень успокоила.

Она медленно стянула с меня одеяло.

– Иди поешь, – сказала она мне. – Какого ты сегодня вероисповедания?

– Не поняла вопрос, – ответила я. – Наверное, того же, что и вчера.

– Э-э-э… это глупо. Ты так и будешь есть одно и то же?

– Поменяю. С завтрашнего дня я перехожу в иудаизм. Шакшука – это круто.

– Я – в ислам. Хумус хуевый, но все равно лучше, чем зельц.

Я встала.

Подошла к новой баландерше, стоящей в дверях.

Она улыбнулась.

– Тогда я, может… – начала я.

– Религиозные закончились. Сорри, – ответила она. – Остался зельц.

Я лишь вздохнула.

Зеленая пластиковая тарелка, что-то вроде зельца, масло, творог, джем, помидор.

Я вернулась к себе.

Девочки разорвали пакеты с хлебом. В них не было спрятано ни косметики, ни водки. В моем хлебе тоже не было ничего, кроме хлеба, но для меня этого уже было более чем достаточно.

Я подумала, что стоит разумно спланировать последнюю неделю своей жизни.

Жизнь за решеткой течет медленно. Бывало худо, бывало еще хуже. Я не жаловалась, потому что здесь все жаловались, а я никогда не любила следовать общему тренду. Вот почему я обрадовалась, когда представилась необычная возможность совершить увлекательное, захватывающее путешествие. Мы услышали возбуждающее умы и вселяющее надежду слово «прогулка».

Это лучше, чем если бы бомж подарил мне лимузин. Мне было любопытно, увижу ли я деревья, чем будет пахнуть в воздухе, будет ли солнце, будет ли свежо. Как же мне было все интересно в этом мире! Я хотела увидеть еще столько мест: реку Вислу, парк Лазенки-Крулевске, гипермаркет «Теско» и очистные сооружения в Чайке.

Мне очень хотелось на эту прогулку. Выйти на свежий воздух, погулять, поговорить. Интересно, куда мы пойдем. Наверняка там будет тротуар, скамейки, может быть, какой-нибудь фонтан. Мы будем гулять, разговаривать, любоваться природой.

Мы вышли втроем: Мариолька, Большая Элька и я. В продоле никого не было, кроме тех, кто, как обычно, висел на телефоне. Они выглядели как постоянные обитатели тюремного коридора. Им было можно звонить, вот они и звонили. Мы, заключенные, не могли.