Книга Дворцовый переполох, страница 46 – Риз Боуэн

— Судя по всему.

— Не верю. Этот тип — мошенник.

— Этот тип утверждает, что у него имеется официальный документ, и сегодня намерен мне его предъявить.

— Бинки, в английском суде на этот документ никто и не взглянет.

— Завтра я увижусь с нашими адвокатами, но де Мовиль утверждает, что бумага была заверена при свидетелях у нотариуса во Франции и действительна в любом суде.

— Какой кошмар, Бинки.

Мы в ужасе смотрели друг на друга.

— Неудивительно, что утром он так настырно расспрашивал меня про замок Раннох. Хорошо, что я ему сказала только, как там холодно и какие сквозняки. Знала бы, в чем дело — наплела бы, что у нас там еще и привидения. Думаешь, он и впрямь хочет там поселиться?

— Думаю, если он чего и хочет — так чтобы я откупился.

— А у тебя хватит на это средств?

— Само собой, нет. Джорджи, мы разорены. Отец проигрался в Монте-Карло, а когда он застрелился, долги его по наследству перешли ко мне, и… — Взгляд Бинки засветился надеждой. — Решено. Я вызову этого де Мовиля на дуэль. Если он человек чести, то вызов примет. Мы сразимся за замок Раннох как мужчина с мужчиной.

Я подошла поближе и положила руку на плечо брата.

— Бинки, милый мой, мне жаль тебя расстраивать, но позволь напомнить, что после отца ты, несомненно, худший стрелок во всем цивилизованном мире. Тебе никогда не удавалось подстрелить ни куропатку, ни оленя, ни утку — вообще ни одну живую мишень.

— Де Мовиль будет стоять неподвижно. Прямо передо мной. И он крупная мишень. Я не промажу.

— Он, несомненно, выстрелит первым, и возможно, он лучший стрелок во Франции. Я не хочу остаться не только без родового замка, но и без брата!

Бинки уронил голову в ладони.

— Что нам делать, Джорджи?

Я потрепала его по плечу.

— Мы еще поборемся. Что-нибудь да придумаем. В худшем случае заманим де Мовиля в Шотландию, якобы показать его новое обиталище, и через недельку его скосит пневмония. А если он не заболеет, я завлеку его на вершину горы, чтобы показать окрестный вид, и столкну вниз!

— Джорджи! — Бинки оторопел, затем рассмеялся.

— В любви и на войне все средства хороши, — произнесла я. — А мы теперь на войне.

Бинки не возвращался домой до позднего вечера. Я ждала его с нетерпением, чтобы узнать, как он справился с отвратительным Гастоном де Мовилем. Когда наконец хлопнула парадная дверь, я молнией помчалась в вестибюль. Бинки в изнеможении прошаркал мне навстречу.

— Ну как? — спросила я.

Брат вздохнул.

— Встретились. Этот Гастон совершеннейший негодяй, но документ, увы, у него подлинный. Почерк явно отцовский, и бумага нотариально заверена при свидетелях по всем правилам и снабжена печатью. Негодяй не хотел выпускать подлинник из рук, но дал мне копию, и завтра утром я покажу ее нашему адвокату. Однако честно скажу — надежды мало.

— Почему бы тебе не пойти на блеф, Бинки? Скажи этому негодяю, пусть забирает замок Раннох. Скажи, что охотно избавишься от него. Француз не продержится там и недели.

— Ничего не выйдет, — ответил Бинки. — Он не намерен жить в замке. Он собирается продать его — превратить в школу-интернат или отель с полем для гольфа.

— Скорее в школу, — сказала я. — Потребуются существенные переделки, прежде чем кто-то согласится заплатить, чтобы там жить.

— Ничего смешного, Джорджи, — резко сказал Бинки. — Прах побери, это наш дом. Наш род с дедушкиной стороны владел им восемьсот лет. И я не собираюсь просто так отдать его какому-то шулеру с континента.