Книга Сердце знает, страница 42 – Кэтлин Игл

Она могла бы отказаться от задания в резервации на Бед-Ривер. Может быть, это даже следовало сделать. Но она не отказалась и подозревала, что это тоже были козни ее старого приятеля, Демона-искусителя, который каждый раз прятался под разными масками. На этот раз он не рядился в маску «блэкджека», а заставил вернуться назад, к корням ее сына, к свету на крыльце Роя Блу Ская. Он был опасен для нее, но так ей дорог. Перед ним невозможно было устоять. Ради Сидни она снова вернулась к тому, от чего, ради Сидни, убежала.

Ради себя самой, шепнул ей голосом Демона теплый ветерок из прерий, когда она запирала машину.

— Нет, — уговаривала она себя, — ради того, чтобы все узнать. Сидни задавал все больше вопросов, и ему уже недостаточно ее неубедительных рассказов о человеке, которого она любила, а затем рассталась. У нее было задание, но у нее была и миссия. Ей нужны ответы, которых заслуживал ее сын. Правдивые ответы. И она раскопает их для него. Раскопает так, как индейские женщины, которых она видела на темной фреске в холле казино, раскапывали корешки. Она тоже раскопает корни. Она сохранит их для сына и подарит ему на восемнадцатилетие. Конечно, это не много, но это — кое-что.

Ее не покидала неуверенность с тех пор, как она покинула дом Блу Ская. Она хотела остаться, и это желание не давало ей покоя. Ей нужно сделать работу. С тех пор как умер Рой, ее не покидало чувство, что выполнить ее надо как можно быстрее, выяснив, под каким же наперстком находится шарик. Она еще не до конца поняла, но уже что-то чувствовала, и она это раскопает. Да уж, за последние дни она много узнала. Но вместе с новым знанием пришло и новое чувство, чувство опасности. Она не знала, с какой стороны ее ожидать, но знала, что корни этой опасности угнездились внутри нее. Она просто обязана успокоиться. Ей сейчас не до внутренних переживаний.

Она не могла позволить себе думать о том, кто этот таинственный наперсточник.

Направляясь к залу, где играли в «блэкджек», она кивнула Питеру Джонсу, одному из многих крупье. Мимолетная улыбка была адресована смотрителю за порядком, имени которого она не помнила. Эта деятельность была вне подозрений. Она дружила со всеми, с кем работала, а значит ни с кем конкретно. Она умела мысленно раздвоиться и оставаться сторонним наблюдателем даже тогда, когда улыбалась кому-то или принимала участие в разговоре карточных игроков. Она как бы включала автопилот, а крупье на автопилоте — это то, о чем шулер может только мечтать. Но у Хелен не было никакого автопилота, а было одно «я» и другое «я». Это было умение, которое она развила в себе, будучи учителем, а отточила, играя в карты. Она так в этом преуспела, что редко кто замечал, что за ним наблюдают. А когда замечала в чьих-то глазах зарождающееся подозрение, просто «наводила фокус».

Старший зала проследил за сменой крупье, и скоро все семь мест за столом Хелен были заняты. Никто и не догадывался, что игра за столом слева занимает ее больше, чем за ее собственным. Крупье только что заплатил игроку на проигравшей руке. Простая ошибка или специальный ход? Она последит за этой парой, может, это опять повторится. А что, если да? Ей не нужны были грошовые мошенничества. Она охотилась за «крупной рыбой».

Когда старший зала разрешил ей сделать перерыв, Картер был уже тут как тут, с чашкой кофе, в котором были сахар и сливки — точно, как она любила. В таких вещах Картер был незаменим, и не только для нее. Он проявлял личный интерес к работникам, запоминал их вкусы и привычки, и легко и непринужденно этим пользовался.