Книга Мой парень — французский шпион, страница 74 – Вера Арнгольд

Пока я таращилась на них, один шутил, заигрывал с девушкой-продавцом, что-то говоря ей на французском, два других стояли рядом, припирая меня к прилавку. Мне это не совсем понравилось, я постаралась выбраться наружу.

И тут случилось неожиданное. Хохоча и веселясь, троица будто шутя схватила меня за руки и потащила в густющие и колючие кусты, росшие под горой у замка. А тот, который симпатичный, с усиками и в золотистых латах, даже набросил мне на голову покрывало из лавчонки, которое, видимо, стырил у девушки.

— Ээээй! — заорала я по-русски и стала брыкаться. — Вы чего? Эжееен!

Из-под покрывала мне было плохо видно дорогу и ту дальнюю палатку, возле которой стоял мой дорогой. Где он? Само зрелище было дурацкое, больше похожее на какое-то похищение в кино «Кавказская пленница», когда Нина орет и брыкается, а никто не спешит ей на помощь. Потому что все вокруг уверены, что так и надо. Более того, в старинном замке царил такой средневековый карнавал и подобие уличного театра, что окружающие люди считали это происшествие просто продолжением представления, сценарий такой. Они даже смеялись и хлопали в ладоши. Вот же кошмар. Ори не ори «хелп», все напрасно.

Я закрыла рот и стала быстро думать, что мне делать, пока эти закованные в игрушечные латы уродцы тащили меня от дороги. И придумала я вот что. Когда они дотащили меня до кромки кустов, я извернулась и со всей дури прыгнула на ногу тому, что в соломенной шляпе. Он заорал и, конечно, выпустил меня из рук. А второму я замазала в глаз, на глазах-то лат не было. Тот, что в усиках, только смотрел на все это, открыв рот.

Я рванула от них на дорогу назад, в сторону Эжена. Люди, увидевшие, что я вырвалась, опять развернулись на «спектакль продолжается» и стали радостно кричать и хлопать. А я неслась наверх по тропинке, чтобы затеряться в толпе. Почему-то погони за мной не было.

Добежав с крейсерской скоростью почти до верха, я увидела, что на небольшой площадке готовилось представление, поэтому я постаралась стать незаметной, вдруг еще кто-то решится изобразить «театр» с моим похищением? Но люди сидели близко друг к другу и явно ждали начала обещанного мероприятия. Они разговаривали, некоторые что-то жевали, смешили друг друга, просто молча смотрели перед собой. Куда же запропастился Эжен? Бегать его искать внизу я не решилась. Замок не такой уж громадный, чтобы он не нашел меня здесь. Я забилась с краю, чтобы, если что, дать деру, и опять передо мной была, как на ладони, вся площадка. Если появится Эжен, я его сразу увижу.

Представление было удивительным. Это было изображение соколиной охоты. Двое — женщина и мужчина, одетые в средневековую одежду сокольничих, с посеребренными обручами на голове, которые схватывали их длинные волосы, с особыми длинными перчатками на одной руке и красивой суровой птицей, вышли и поклонились публике. Они сказали по-французски, но я поняла, что нельзя соскакивать и передвигаться, резко вставать без разрешения. Ибо сокол будет летать низко и может случайно поранить собравшихся.

Мужчина подошел к обрыву и длинно свистнул. Сокол взлетел с его перчатки и понесся над обрывом и зубцами замка, а потом спланировал вниз, пролетел низко-низко над зрителями, некоторые из них даже вздрогнули и вскрикнули от взмахов его крыльев и потока воздуха, и сел на перчатку женщине.