Книга Мой парень — французский шпион, страница 78 – Вера Арнгольд

Хотя на Эжена она посмотрела с большой нежностью. Он наклонился к ней с высоты своего роста, и она погладила его кудри.

— Ma biche (мой олененок), — ласково сказала она.

Мамадарагая.

Я смотрела на все это с нескрываемым удивлением. Потому что поняла сразу: эта бабуська и есть «друг папы» — настоящая разведчица. У нее на лбу это было написано. Во-первых, все «папины друзья» вряд ли относились к простым любителям петанка или игры на аккордеоне.

Если вы помните, папа Эжена был настоящим разведчиком и долгое время жил в США. То есть работал на американцев, и это не скрывалось от меня. Ясно, что бабка — его подруга по тяжелым и авантюрным будням разведчиков, любовница, скорее всего, и работала вместе с ним.

Во-вторых, Эжен неспроста привез меня на встречу с этой гюрзой. Я почувствовала. Да, дама была похожа на змею, вся такая подвижная, опасная, и взгляд у нее был ой как непрост, особенно когда она сканировала им меня.

Эжен нас представил. Лера. Анастази. Мы вежливо улыбнулись друг другу.

Неожиданно внутри меня включился какой-то встроенный гугл-переводчик (а скорее всего две недели общения на французско-английском сделали свое коварное дело), и я начала хотя бы примерно, но понимать, о чем разговаривают Эжен и эта разведчица.

Она бесцеремонно сказала, не боясь, что я пойму.

— Опять русскую притащил?

Эжен вздохнул, закатил глаза в синее-пресинее французско-испанское небо.

— Ой, можешь не продолжать, все понятно. Твоя неистребимая любовь к этим русским женщинам…

Я улыбалась, как дурочка, и хлопала накрашенными ресницами, ляпнув «бонжур» вместо «бонсуар». Гюрза улыбнулась настолько сладко, что у меня мурашки ростом со слона побежали по телу.

Мы присели за столик. Гюрза и Эжен углубились в разговор на французском.

Но прежде, стараясь не смотреть на меня, она спросила: «Она понимает язык? Точно?» Эжен отрицательно покачал головой, а потом успокаивающе поднял руку. Точно нет. Несколько слов на французском ничего не значат.

Я старательно делала вид, что не понимаю, о чем идет речь. Но реально все понимала. Занятия по самоучителю дома сделали свое дело, да и языковая среда помогла. Однако я стеснялась демонстрировать Эжену свои скромные познания французского. Надеялась, что потом мы плотно займемся языком вместе. А вот сейчас реально мне пригодились даже мои скромные знания.

— Анастази… Как я рад видеть тебя. Как ты поживаешь?

Тут пропуск, я не поняла, что трещит эта бабка. Но явно трещала, что живет она путем и все у нее в шоколаде. А что? Пенсии у разведчиков, наверное, хорошие. Кстати, а разведчики выходят на пенсию? И во сколько?

Пока я думала над этим, то слышала кусочки разговора, что Эжен жаловался на свою жизнь, на развод со второй женой, как она его достает, как поставила на «счетчик», как первая жена не дает видеться с ребенком.

Это было скучно. Эженовы жены, убегающие от них дети и меня достали, если честно. Я бы отправила их на Марс. Пусть там ссорятся и выясняют отношения, хотя, в принципе, кто виноват во всей этой чехарде? Несомненно, Эжен, женолюб и любитель русских женщин.

Анастази слушала, в отличие от меня, внимательно. И даже курила как-то сочувствующе. Ну, французы любят пожаловаться, пообсуждать кого-то, это хлебом не корми, даже разведчики это любят.

А вот началось интересное. Уши у меня превратились в локаторы радиоэлектронной связи.