Онлайн книга «На темной и светлой стороне»
|
За окном продолжал бушевать май, возомнивший себя летним месяцем. Краткий миг ночной прохлады, опоённый ароматами цветущих садов, уже с утра сменялся совсем не весенним зноем. Солнце, едва проснувшись, осушало выпавшую за ночь росу с травинок и цветов и отражалось всей полнотой своего сиянья в фонтанах, прудах и озёрах. Живность пряталась в тень и в траву. Только люди радовались раннему теплу и спешили на Волгу. Антонина же и не заметила, как пролетела вторая половина мая, только его зелёный хвостик весело махнул ей на прощание. – Как летит время! – ахнула Тоня и бросилась нагонять упущённое. Она гуляла по утрам в парке и наслаждалась пением птиц и сладостным ворчанием лягушек в пруду недалеко от дома, днём бегала по выставкам и посещала музеи, коих в городе было огромное количество и в которых она, кажется, не была сто лет, а по вечерам встречалась с подругами. Они сидели в кафе прямо на улице и смаковали крохотные пирожные, отпивали по глотку кофе из стаканчиков. Потом, как в молодости, гуляли по берёзовой аллее и смотрели на бабушек, сидящих на скамеечке. То одна, то другая подруга, озорно подначивая, толкала Антонину в бок: – Тонь, скоро и мы вот так будем сидеть. И была в этом озорстве скрытая печаль. – Ещё не скоро, – отвечала Антонина, желая подбодрить не столько подруг, сколько саму себя. Оставаясь дома одна, Антонина много читала, покупая новые книги и перечитывая старые, которые годами пылились в книжном шкафу в ожидании того часа, когда у их хозяйки появится свободное время. Больше времени она смогла уделять своим цветам на балконе, которые очень любила и старательно обихаживала. Мух в городе давно не было видно, поэтому она убрала сетку, и на балкон сразу же стали залетать пчёлы, осы, шмели и ещё какие-то насекомые, названья которых Антонина не знала. А вчера вечером она спихнула с гвоздики огромного зелёного жука. Наверное, она его просто испугалась. Хотя он был очень красивый, но уж очень крупный. Поэтому Тоня и стряхнула его на газон. Там тоже много травы и цветов. Так что жук не пропадёт и найдёт себе пропитание и вне Тониного балкона. А ещё Антонина любила сидеть возле открытого окна поздними вечерами и думать о жизни, о её превратностях и смысле. Она не считала себя философом. О философах если и читала, то только в серии о замечательных людях. Но ведь о бытие думают не только философы, но и самые обычные люди. Особенно в те периоды жизни, когда появляется возможность перестать крутиться, как белка в колесе, остановиться, оглядеться вокруг и заглянуть в себя, попытаться себя понять. Сколько раз доводилось ей слышать, что душа не стареет. Но только разве в юности и в молодости кто-то прислушивается к словам старших. Ведь в восемнадцать лет тридцатилетние уже кажутся глубокими стариками. Надо пройти по жизни самой, чтобы убедиться, что душа и впрямь не стареет и женщина способна испытывать в зрелые годы те же самые чувства, какие она испытывала в восемнадцать лет. И наверное, не только женщина, но и мужчина тоже. Антонине невольно вспомнились слова Оскара Уайльда: «Трагедия старости не в том, что человек стареет, а в том, что он душой остаётся молодым». Вот и она, Тоня, чувствовала себя молодой. Если бы её спросили, сколько ей теперь лет, она затруднилась бы ответить на этот вопрос. Она поймала себя на том, что ей проще назвать год своего рождения, чем ответить даже самой себе на вопрос: «Сколько же тебе лет, Антонина?» |