Онлайн книга «На темной и светлой стороне»
|
Закат обрызгал пурпурными бликами макушки деревьев и скрылся за горизонтом. И скоро белоснежные свечи цветущих каштанов утонули в бархатной темноте майской ночи. «Сейчас лягу спать», – подумала Антонина и, поленившись зажигать свет, на ощупь отправилась в спальню. Пока она шла, из-за крохотной тучки выглянул месяц и осветил комнату. На кровати Антонины было две подушки. Но спала-то она на одной. Почему не убирала вторую, она сама не знала. Возможно, вторая подушка была символом надежды. Кто его знает. Пока работала с утра до вечера, приходила уставшая и засыпала сразу же, как только голова касалась подушки, думать об этом было некогда. А теперь? В юности Тоня увлекалась поэзией и переписывала понравившиеся стихи в толстую тетрадь в синей обложке. Тогда так поступали многие девчонки. С той поры Тоня помнила слова Степана Щипачёва о том, что стареть страшно тому, кто разменял свою любовь на мелкую монету и раздавал её кому ни попадя направо и налево. Вроде бы Тоня этим не грешила. Хотя как сказать. Доля женская в России никогда не была особо счастливой. Большинство девчонок чуть ли не с пелёнок в её время грезили о замужестве. Думала она и о том, как мало среди взрослых женщин замужних, куда ни глянешь, сплошь разведёнки и, не дай бог никому, вдовы. Хотя замужние подруги у Турчаниновой тоже были. Правда, они редко могли вырваться от мужей и внуков на посиделки, которые незамужние называли «девичниками». Сама Антонина выходила замуж трижды, но, увы, со всеми мужьями ей пришлось расстаться. «Хорошо, что детей подарили», – думала она и в одиночку вырастила дочку и сына. Теперь у детей была своя жизнь, свои семьи, и, как это модно в наше время, они строили карьеру. «Чтоб ей пусто было, карьере этой», – думала Антонина порой, считая, что внуки растут сами по себе, общаясь больше не с родителями, а с гаджетами. Чего греха таить, в её доме внуки появлялись не часто и тоже всё из-за её занятости. «Теперь всё будет по-другому», – решила Антонина, засыпая. Однако быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается. До дела дошло в июле. Антонина, отметя все протесты внуков, особенно старшего внука, не горевшего желанием отдыхать с бабушкой, подхватила обоих в охапку и укатила на юга. Дети, в свою очередь, и сын, и дочь, от поступка матери были в восторге. Зять и сноха были более сдержанными в проявлении эмоций, но радостно махали вслед отплывавшему от перрона поезду все четверо. Антонина, заметив прыгающих в их глазах чёртиков, подумала о том, что они готовы обниматься и кричать: «Ура! Свобода!» «Право, как малые дети», – думала она с доброй улыбкой. И то правда, что свободу она им обеспечила на целый месяц. Почти всю дорогу Антонина смотрела в окно, то сидя на своей нижней полке, то стоя у окна в коридоре. – Ба, чего ты там увидела? – спросил начинающим ломаться голосом внук. – Пейзажи, – ответила Антонина, – смотри, какая красота! – Вижу, – ответил он и снова уткнулся в планшет. Внучка Юля почти постоянно кому-то звонила, беззаботно тратя деньги, которые перед поездкой положили ей на телефон родители. Антонина слышала, как она говорила какому-то Мише, что вот они стоят у фонаря, а вот за окном пасутся коровы, большие и рогатые, и добавляла, хихикая: – Прямо как наш Эммануил! – Кто такой Эммануил? – спрашивала Антонина рассеянно, предполагая, что это олень из школьного зоопарка или зоосада. |