Книга Детектив за обедом. Убийство подают горячим, страница 75 – Токуя Хигасигава

— Серьезнейшее обсуждение?

— Если вкратце описать суть происшедшего, то выходит следующая картина: пожилая дама из рода Сайондзи напала с ножом на старшую дочь семьи Савамура. Иными словами, получается скандал, разгоревшийся между родственниками, живущими под одной крышей. Такако Савамура вряд ли желала, чтобы ее родственница Котоэ-сама была арестована, так как это бросило бы тень на репутацию всей семьи. Поэтому между родами Сайондзи и Савамура в срочном порядке было достигнуто определенного рода соглашение — совместными усилиями они сочинили историю, согласно которой Котоэ-сама прибыла на место происшествия практически одновременно с Такако Савамурой и ее сыном Юсукэ.

— Теперь понятно. Значит, допрос инспектора Миуры не имел никакого смысла — ему просто подсунули состряпанную на ходу версию событий, предназначением которой было покрыть настоящего преступника.

— Совершенно верно, — мягко кивнул Кагаяма.

Что ж, тайна запертой комнаты была раскрыта, истинный преступник найден. Оставалась лишь одна загадка.

— Интересно, почему все-таки Котоэ-сан напала на Юри?

— Смею предположить, что виною всему какие-то старые счеты, связанные с нынешней свадьбой. У вас, одзё-сама, нет никаких догадок на этот счет?

— Ах, если так подумать…

Юсукэ ведь что-то такое говорил. Изначально жених Юри, Тэруя Хосояма, втерся в доверие к Котоэ и сделался консультантом дома Сайондзи по юридическим вопросам. Возможно, в ту пору он даже шептал ей на ухо сладкие речи, кто знает. Но даже если ничего подобного Хосояма и не делал, то не исключено, что Котоэ могла и сама воспылать чувствами к этому харизматичному адвокату, который внешне столь походил на актера романтического амплуа. Однако Хосояма выбрал молоденькую Юри. Не это ли послужило причиной затаенной ненависти?

Озвучивать свои мысли Рэйко, однако, не стала. Пусть уже об этом расскажет пришедшая с повинной Котоэ.

Таким образом, очередная загадка была благополучно раскрыта, и все благодаря выдающемуся уму Кагаямы.

Вместе со своим дворецким Рэйко села в лимузин и отправилась домой. Какое-то время они ехали молча, как вдруг сидевший за рулем Кагаяма заговорил неожиданно серьезным тоном:

— К слову сказать, одзё-сама… Раз уж нам представился такой удобный случай, позвольте мне кое-что у вас уточнить.

— Что? Чего это ты вдруг?..

Непривычно напряженная атмосфера заставила Рэйко непроизвольно выпрямиться. Однако последовавший вопрос дворецкого оказался до неприличия буднично-деловым:

— До какого возраста мне следует обращаться к вам «одзё-сама»?

— А… ах… вот ты о чем…

Хм, этот вопрос, пожалуй, действительно стоило хорошенько обдумать. Рэйко погрузилась в не на шутку серьезные размышления. И правда, до скольких? До тридцати? До сорока? До пятидесяти?.. В конце концов она решительно потрясла головой, будто отгоняя переживания.

— О чем ты вообще беспокоишься, Кагаяма? Думаешь, что я превращусь в «одзё-сама» шестидесяти с лишним лет? Можешь не волноваться. В свое время я позволю тебе называть меня «оку-сама».

Уголки губ Кагаямы, чье лицо отражалось в зеркале заднего вида, на мгновение дрогнули в легкой улыбке.

— Буду надеяться, что этот день непременно настанет^[43].

«Вот уж правда, пусть он однажды настанет», — с искренней надеждой подумала Рэйко.