Книга Смерть и креативный директор, страница 91 – Рина Осинкина

– Собираете рекламу для нового издания, так я вас поняла? Но уверяю вас, число массмедиа, которые кормятся пиаром медуслуг, ничуть не меньше тех, что присосались к туристическому бизнесу. Выбор вашего гендиректора поспешен и неверен. Но это я в качестве лирического отступления. А по сути вопроса сообщу: в рекламных услугах еще одного СМИ не нуждаемся. Тем более – СМИ не раскрученного.

Уходить девица не собиралась. Более того – она все-таки закинула ногу на ногу. А потом, прищурившись, поинтересовалась:

– Ирина Кирилловна, это вы убили Ларису Турчину? Приревновали ее к своему бывшему любовнику? Ведь Михеев вас бросил, не так ли? Ничего не отвечайте, мне и так все ясно.

Щеки Беркутовой побледнели, зрачки расширились. Она стремительно вскочила с кресла и, перегнувшись через стол, цапнула за ремень девчонкину сумку, висящую на спинке гостевого стула. Визитерша не успела и глазом моргнуть, как ее имущество: кошелек, пудреница, расческа и все остальное, что было внутри, включая полупрозрачный пакет с непонятным белесым содержимым, но точно не с бутербродами – вывалилось на стандартно-серую поверхность письменного стола.

– Здесь написано, что никакая вы не Петрова, а Звягина! Причем, по должности дизайнер-верстальщик! И документ давно просрочен! Пришли меня шантажировать?! Не выйдет!

И Беркутова схватилась за телефон.

– Охране звоните? – тоже повысила голос посетительница. – Или сразу в полицию? А давайте в полицию! Заодно я им и футболочку отдам, надоело грязную тряпку с собой таскать. На ней, кстати, ваши пото-жировые следы хорошо видны вместе с кровью бедняжки Ларисы.

– Бедняжки? Бедняжки этой швали-Лариски?! – выкрикнула Беркутова, бросив трубку на базу. – Да если бы я решилась ее прикончить, разве такой способ выбрала? Я бы ей такую отраву подмешала в питье, что корчилась бы тварь неделю, и никакая медицина не смогла бы вытащить! А ты говоришь – утюгом! Да утюг для нее – это акт милосердия!

Она принялась выдвигать и снова задвигать ящики стола, рыться в них, в поисках чего-то, должно быть, важного. Так и не найдя, выпрямилась в кресле и взглянула на Олесю в упор.

– Кто вы такая, и чего вам надо? – спросила холодно.

«Быстро же она взяла себя в руки, – оценила ее самообладание Олеся. – Если такая решится на убийство, не передумает, и рука не дрогнет. Но при чем тут отрава?»

Звягина проговорила, пожав плечами:

– Я из газеты, как и сказала ранее. Мы начали раскручивать бульварный листок. Кстати, и назвать так решили: «Бульварный листок». Но фейков должно быть на его полосах по минимуму. Только «жареные» факты. В противном случае, нас никто покупать не станет. Главред разжился информацией о недавнем убийстве в особняке муниципального чиновника. Где ее взял – не скажу, сама не знаю. Но, судя по вашей реакции, он не ошибся.

– И какова же моя реакция, по-вашему? – нервно произнесла хозяйка кабинета.

– Вы ведь не стали отрицать, что убийства не было? Значит, информатор не наврал.

– А… Вы в этом смысле…

– А в каком же еще? Или вы решили, что я имею в виду вашу реакцию на то, что я вас в убийстве обвинила?

Беркутова промолчала.

– Ну что вы, Ирина Кирилловна, – снисходительно улыбнулась Олеся. – Нужно человека знать хорошо, чтобы ему устраивать провокации и оценивать, как он в итоге себя поведет. А я вас вижу в первый раз.