Книга Королевы бандитов, страница 186 – Парини Шрофф

– Вау, – протянула Салони. – Даже бандюга, который взял в заложницы трех беззащитных женщин, считает твои моральные принципы отстойными, Рамеш. Подумай об этом.

– Жирная сука! – свирепо зыркнул на нее Рамеш. – Ты детей рожаешь или ешь их на завтрак?

Они вдвоем устроили словесную перепалку из взаимных оскорблений, и каждое следующее превосходило предыдущее по изобретательности. Салони побагровела. Рамеш сделался мертвенно-бледным, и его усы воинственно шевелились, как хвост Бандита.

– Слушай, чутья, – топнула Салони связанными ногами, – ты вообще не понимаешь, что несешь! После родов все меняется, ясно? Попробуй родить – в зеркале себя не узнаешь! – Она наконец успокоилась и, понизив тон, обратилась ко всем присутствующим: – Знаете, я когда сына рожала, он мне там внутри все порвал в клочья, так что я теперь чуть-чуть писаюсь каждый раз, когда чихаю, а этот охламон еще отказывается ради меня есть вареные овощи!

– Да ты что? – в ужасе отшатнулся Би-Би. – Каждый раз, когда чихаешь? Какой кошмар!

При виде его бурной реакции Фарах тоже осмелилась высказаться:

– У меня та же фигня, но после рождения второго. А во время родов я даже слегка обкакалась.

– О Рама, – выдохнул Рамеш с таким видом, как будто его сейчас вырвет.

Фарах решила закрепить успех:

– А кормление грудью? Дети ушатали мне сиськи в хлам!

– Я не хочу слушать всю эту хрень! – всплеснул руками Рамеш и заметался в поисках укрытия, но в маленькой комнате не было уголка, чтобы спрятаться, к тому же Бандит, временно оставивший в покое ящерицу, избрал себе новой целью его лодыжки.

Гита завороженно смотрела, как ящерица, которой выпала внезапная передышка, метнулась по диагонали к потолку, пробежала у нее над головой, затем над Салони и замерла в точности над ничего не подозревавшим Би-Би.

– Да уж, Фарах, – покивала Салони. – Я еще помню те времена, когда мои соски смотрели в одном направлении. – И покосилась на Би-Би в ожидании его реакции.

Он ее не разочаровал – вздрогнул всем телом и выдохнул ошеломленное «уф-ф».

Гита от удивления перестала следить за миграционным маршрутом ящерицы.

– Погоди-погоди, а они что, разве не вернулись к нормальному состоянию? – спросила она.

Фарах захихикала, а Салони разразилась оглушительным хохотом, который вдруг резко оборвался.

– Черт, я чуть-чуть описалась…

– Нет, Гита, – пояснила Фарах с нарочитым терпением. – После родов ничего не возвращается к нормальному состоянию. Отвисшие сиськи, неблагодарные дети и сиканье при чихании, а также, как мы могли заметить, при громком смехе остаются навсегда.

Би-Би все никак не мог оправиться от потрясения:

– Но ведь и награда велика, правда же? Радость материнства, и все такое…

Фарах пожала плечами:

– Фигня.

– Да ладно?! Но это же… это же ваше главное предназначение, самое лучшее, что вы можете сделать в жизни, разве нет? – Бада-Бхай растерянно переводил взгляд с Салони на Фарах и обратно, и тон его становился все более неуверенным. – Ну, я имею в виду – стать матерью?

Салони и Фарах синхронно пожали плечами:

– Фигня.

Би-Би поник, даже внушительное пузо как будто бы сделалось меньше.

– Так вы что же, не любите своих детей? – горестно вопросил он.

– Эй, полегче! – взвилась Салони, и Фарах всем своим видом продемонстрировала не меньшее негодование. – Захлопни свою грязную пасть, Чинту! Дети – лучшее, что у меня есть в это мире, мать их за ногу!