Книга Пиковый туз, страница 42 – Стасс Бабицкий

– А чем же, по-твоему, он их убивал?

– Шпагой. Самым кончиком. В полку у нас часто затевались споры, кто и в чем остальных превзойти может. Сей дворянин ловчее всех с клинком управлялся – умел срезать бантики с подвязок французской куртизанки, не задев при этом ни ножку, ни кружевной чулок!

– Получается, он наносил удар с изрядного расстояния? – выразил сомнение Мармеладов. – Когда стоишь вплотную, неудобно резать кончиком шпаги… Но об этом пусть у Хлопова голова болит. Загадка разгадана, осталось узнать имя.

– Полковник Павел Ковнич.

Митя наполнялся гордостью за свою прозорливость, еще чуть-чуть и перельется через край. Но реакция приятеля остановила бурный поток: сыщик замер и стал прищелкивать пальцами.

– Ковнич… Ковнич… Откуда он мне знаком? Может быть… Воистину, именно там и видел! – с этими словами он достал из левого кармана сюртука сложенный вчетверо номер «Ведомостей» и стал лихорадочно листать. – Вчера в газете вышла моя статья с критикой философского романа… Снова вздор. Заодно я мельком прочел сообщение… Так… «В Ригу инкогнито прибыл Фридрих Карл, принц Прусский: завтракал у Гроте и проехал в Вольмарсгорф…» Откуда журналисты узнают такие новости? Инкогнито же! Но дальше, дальше… «На 171 версте Московско-Рязанской железной дороги сошли с рельсов десять вагонов товарного поезда» Опять не то! «Генерал Гудков по личному повелению Его императорского величества, проведя инспекцию казарм и конского лазарета, остался недоволен тем…» Вот! В заметке упоминается этот твой Ковнич, наряду с другими полковниками получивший взыскание. Он был 24 июля в Петербурге. Стало быть, совершить убийство Лизаветы Генриховны никак не мог. Разве что индийский мистик madame Блаватской перенес его на спине по воздуху, словно гоголевский черт кузнеца.

– Черт! – взревел Митя, вызвав тем самым нежелательный интерес присутствующих, в их сторону начали оборачиваться. – Черт! – повторил он уже тише. – Я был уверен… А получается, время потерял.

– Зато выяснил ценную деталь об убитых: они вовсе не были недотрогами. Нужно узнать, с кем еще в этом зале, помимо Ковнича, все три фрейлины заводили интрижки. Мумии о том сплетничать на стали – приличия ради. Но вон там, у карточного стола, твоя новая знакомица, Катенька. Отведи в сторонку и выведай деликатно, кто еще записал убитых в свой донжуанский список.

Почтмейстер послушно подошел к дамскому кружку, раскланялся и попал под залпы насмешливых замечаний, от которых его уши горели ярче рябины в морозном декабре. Юная фрейлина, в свою очередь, покраснела, но скорее от удовольствия – и поспешила пройти на пару слов тета-тет.

Мармеладов тем временем направился к группе придворных, обступивших флотского лейтенанта с бокалом в руке. Настоящее свое имя этот молодой человек с синими, как море глазами, тщательно скрывал. Назывался Андреем Андреевым, поскольку служил под Андреевским стягом. Был он воспитан в некой знатной, но обедневшей семье, сбежал на Балтику мальчишкой. Ходил юнгой и матросом на разных кораблях, дозрел до лейтенантских погон. Недавно вернулся из кругосветного плавания на корвете «Витязь», – четыре года вдали от родных берегов, – и получал приглашения в самые высокие собрания, где потчевал голодных до впечатлений дворян-домоседов солеными и острыми байками о морском путешествии.