Онлайн книга «Пиковый туз»
|
Он выхватил сюртук из рук служанки и запихнул в рот остатки кулебяки. – Куда сорвался, шалый? – всполошилась Серафима. – Ну-тка я тебе добавки принесу, кипяточку свежего. – Нет времени. Вдругорядь почаевничаем! XVII Хлопов выскочил из-за массивного дубового стола, за которым он казался еще более низкого роста, схватился за сердце и заметался по кабинету. – Была в ваших руках. Убийца фрейлин? Девица с гвоздем? То, что вы поведали, в голове не укладывается. Может статься, эта история вам померещилась? Мармеладов покачал головой и бросил заточку на стол, заваленный бумагами. – Получите, ваше благородие. Вполне осязаемое доказательство. Допросите Ожаровского и сумеете выяснить имя и адрес убийцы. Они явно знакомы или состояли в переписке, раз место встречи назначили. – Тоже выдумаете. Граф ранен, истекает кровью, а я полезу с вопросами и уточнениями. Да меня на порог не пустят. Поправится его светлость, тогда и попросим – вежливо, с надлежащим почтением, – пролить свет на некоторые аспекты… – Будете сидеть, сложа руки, пока этот… благородный муж… не залижет раны? Следователь пожевал губу, вспоминая распоряжение столичного начальства разыскать убийцу поскорее. Хм-м… Легко им приказывать. В таком запутанном деле и сам г-н N, пожалуй, потерпит фиаско. – Жаль, вы лица извергини не разглядели! А имеются ли у вас, мил'стивый гос'дарь, версии – кто она? – Я ночью размышлял и так, и эдак, – пожал плечами Мармеладов, – но никаких разгадок не обнаружил. Изложу фантастическое предположение. Накануне в редакции «Московских ведомостей» столкнулся с молодой нигилисткой, Лукерьей Меркульевой. Фигурой она весьма схожа с Пиковым Тузом и удивительно много знает о происшествиях в Нескучном саду. Более того, вчера выразила готовность убивать фрейлин и иных праздно живущих белоручек, мешающим остальным женщинам бороться за равные права с мужчинами. Это сорвалось с языка в запальчивости, однако… – … однако дыма без огня не бывает, – докончил за него Хлопов. – И вы говорите, идейная? От идейных самых неприятностей и жди… А я вчера, прикрывшись ливреей, наблюдал не менее занимательный спор. В самый разгар бала приехал полковник Ковнич с супругой. – Что-то не припомню его супруги среди гостей. – В том и коллизия! Разругались на крыльце. Вдрызг! Жена требовала немедленно ехать домой. Он говорит: «Пойдем, дуреха, нехорошо убегать от самых дверей!» Она уперлась: «Нет! Расфуфыренные стервы будут вешаться тебе на шею. Мне этого безобразия больше не нужно. Хватило прошлого раза!» Смекаете? А в прошлый раз собирались аккурат в день первого убийства. Ковнич возражает: «Но те уж не подойдут, ты постаралась…» А супруга в ответ: «Ты меня знаешь, Павлуша. Размениваться на скандалы не стану, навек отважу потаскух в золоченых корсетах!» Муж голос насуровил: «Анна Леонтьевна! Вы свою вспыльчивость погасите, не доведет до добра!» Она развернулась на каблуках и убежала – то ли в гневе, то ли в слезах. Я сперва внимания не обратил, но ревность… Ревность – мотив чрезвычайно сильный, мил’стивый гос’дарь! Расспросил слуг про эту даму. Волос у нее светлый, а душа куда чернее. На прошлом балу оттащила Варвару от своего мужа на лестницу и влепила пару затрещин. Купеческая дочь, воспитание неглубокое. Шипела: «Попробуй, паскудница, подойди к нему ещежды… Со свету сживу!» В ту ночь фрейлину и зарезали. |