Онлайн книга «Пиковый туз»
|
– Слышь, парень, а старшой выйдет? – пожилой извозчик, тот самый, уже встреченный сыщиком, тоже забеспокоился. – Дык я и есть старшой! – хохотнул Тимофей, широко открывая щербатый рот. – Не боись, я в кузне вырос. Отец повесил люльку поближе к мехам, чтобы огонь раздувать да меня, заодно, укачивать. С малолетства ремеслу учил. В прошлом годе преставился, семейное дело мне перешло. Приговаривает, а сам уже лошадку к станку ведет. – Хромает давно? Старик пожевал губы, все еще недоверчиво. – Почитай, недели две. Вишь, припадает на заднюю? Ковыляет, на рысь не идет. Я разумею, уж отбегалась. Пора на покой. – На покой али на убой? – Ах, басалай[71]! Да мы с ней… Без малого пятнадцать лет… В любую погоду! Купил новенький калибер, его тягать полегче, чем наши прежние дрожки. А ты, охальник, брешешь: на убой! – кучер задохнулся от возмущения и схватился за кнутовище. – Развязывай ремни! К другому кузнецу пойду! Подковщика не смутила гневная отповедь. – Тише, борода. Тише. Кобыленка от твоих воплей тревожится. Уж и ноздри раздула. Ништо, я словечко волшебное знаю, от которого смирно встают, – он шепнул в мохнатое ухо, каурка перестала взбрыкивать. – Итак, душа-человек, животина тебе дорога? – Ну, дорога… – Возок ей полегче купил? – Ну, купил… – Пошто тогда денег на подковы жалеешь?! Седобородый опешил и выпучил глаза. – Ч-че-е-егой?! – Тогой! Сам погляди, – Тимофей присел, вывернул ногу лошади, нежно, та даже не фыркнула, и зажал между своих коленей. – Вишь, эта железка стоптанная, гнутая, не один раз уже слетала. Ухналь[72]кривой, он в копыте вбок и загнулся. Из-за этого внутрех гниль пошла. Отсель хромота. Пожадничал! А со свежей подковой забегает твоя каурка, как озорная двухлетка. Извозчик помолчал секунду, соображая, и вдруг обрушился с матюгами на какого-то Микитку. Ругался долго и смачно. У московских возниц прежде считалось особым шиком проехать всю Тверскую от Благородного пансиона[73]до Триумфальной площади, выкрикивая бранные слова и ни разу не повторяясь. Хотя дворянский институт уже давно закрыли и арку перенесли на другое место, привычка витиевато материться осталась. Вскоре из общего тумана стали выступать подробности. – Месяц назад скрючило спину, ажно работать мочи нет. Тут подкова отваливаться начала. Я и попросил знакомца Микитку, свести до кузнеца. Денег дал. А этот, – чтоб его в аду на вертеле жарили! – пропил, поди. Мастер одобрительно цокал языком от самых забористых словечек, а руки его непрестанно двигались. Ухватили из кармашка на фартухе дикого вида щипцы с рукоятками, изогнутыми в разные стороны. Сковырнули старую подкову. Выскребли копыто тонким ножом. Прошлись рашпилем, выравнивая поверхность. Приладили новую, блестящую. Дотянулись к молотку… Старик отлаялся, а кобыла уже гарцевала: неудобства больше не чувствовалось, от этой радости Каурка и впрямь помолодела. Довольный клиент распустил кошель и набрал горсть монет. Добавил еще одну – заместо извинений, а то с первого взгляда непонимание случилось… Кузнец ссыпал деньги в оттопыренный карман и повернулся к сыщику, который наблюдал в отдалении. – А вы тот сумасшедший барин, повсюду рыскающий со странным гвоздем? Мармеладов поклонился, не скрывая улыбки. – Предупредили? – Да уж три постреленка прибегали: «Тикай, Тимоха, ищут тебя!» – засверкала веселая щербинка меж передними зубами. |