Онлайн книга «Пиковый туз»
|
– Ковриги сладкие! Мясные пироги! Кулебяки! – покрикивал бедолага. – Рас-с-стегайчики с пылу! Хотелось откусить сразу от всех сдобных и ароматных бочков, а после жевать с упоением, чувствуя приливную радость, когда перестанет сосать под ложечкой. Но сыщик купил именно то, что намеревался. Два куска гречневого пирога. Подумав, затребовал еще один. В силу особой рассыпчатости, нарезали их не традиционными уголками, а небольшими, но толстыми кубиками. Ходебщик стойко ждал, пока покупатель выстроит эти кирпичики на левой ладони. Затем принял деньги и унесся на другой край торжища, сдвинув лоток с провизией на правый бок. Грешники, еще теплые и обильно масляные, таяли на языке. Мармеладов расправлялся с каждым из них в два укуса. Но не торопился, жевал медленно, приятно жмурился. И вдруг приметил знакомую фигуру. Дворецкий старой княгини Долгоруковой шествовал мимо торговых будок с лицом архангела, по оплошности забредшего в бордель. Губы его пытались сложиться в возмущенное «О», но рот перекашивало от нескрываемой брезгливости. Гурий Прокопыч оделся по моде прошлого века в длинный дымчато-голубой кафтан с кружевной манишкой. В руках мрачный Мефистофель держал палку, на которую опирался при каждом третьем шаге, поэтому никто из прохожих не рискнул позубоскалить насчет костюма. Следом поспешал рыжий мужичок в ливрее. С корзиной, судя по виду, тяжелой. Издалека в ней угадывался блеск рыбьей чешуи и сочный, ярко-розовый срез свиного окорока. Ношу свою лакей волочил по пыльной мостовой, но стоило Гурию обернуться, плетенка взлетала вверх и покачивалась уже на уровне колена. Хватало этого на пару мгновений, а дальше она опять сползала до земли. Дворецкий выбирал тетеревов. Косачи с ощипанными шеями живописно свернулись на прилавке, в гнездах из петрушки и мяты. Опытный взгляд старого слуги мигом забраковал птиц – у этих синяя кожа, а те слишком костлявые. – Ничего стоящего, но… Куда деваться… Заверни этих трех, – ворчливый палец продирижировал над тушками. – Пожал’те-с! – длинноносый продавец сложил тетеревов в угодливо подставленную корзину. – По сорок копеек за фунт это будет… – Чего?! – возмутился Мефистофель. – Да я осетра брал по тридцати пяти! Осетра! Рыбу наиблагороднейшую. А ты мне, супостат, заморышей! По сорок копеек?! – Но свежайшие-с, – упорствовал «супостат». – Утром еще крыльями хлопали. Таких зажарить в вине – райский вкус, удовлетворит самого взыскательного гастронома! – Там дроби навалом. Не ровен час, кому из господ попадется. Зуб сломает… Неохота возиться с тетерями твоими… За такие деньжищи! Не, выкладывай-ка их обратно, головотяп, – последнее сквозь зубы, рыжему услужнику. – Выкладывай, чего стоишь?! – Пожалуй, по пяти копеек уступлю, – в голосе торгаша появились новые, задумчиво-просительные нотки. – Из уважения-с. – Уважения?! – зарычал Гурий, распугивая мух и прохожих. – Ты, гнилая кочерыжка, толкаешь мне дохлых птиц по цене царь-рыбы, и смеешь еще заикаться об уважении?! – Дык… – Спрячь свой дык за кадык! Мое последнее слово: беру по тридцати копеек за фунт. – По тридцати?! – ахнул носач. – Это за мясо? – Мясо? Сплошные кости и перья. Хорошую цену даю. Соглашайся, прохвост. Тот еще недолго поспорил, но вяло, без былой страсти. Ударили по рукам. Мармеладов догадался: и при таком раскладе продавец в убытке не останется. Дворецкий же сиял, пока его помощник снова перекладывал птиц в корзину. Причину хорошего настроения слуга объяснил, как только отошли подальше от прилавка. |