Онлайн книга «Пиковый туз»
|
Коготь, оброненный василиском. XXI Усадьба эта умудрялась и в самом центре Москвы выглядеть диковато-заброшенной. За высокой оградой, встопорщенной копьями, как древнее воинство, буйно разрослась бирючина. Годами не стриженная живая изгородь превратилась в сплошную стену, усеянную блестящими гроздьями волчьих ягод. Только дойдя до ворот удастся заглянуть во двор, пробежать взглядом по дорожке, мощенной круглым булыжником, споткнуться о мраморные ступеньки крыльца и завязнуть в зарослях плюща, которым увит фасад двухэтажного особняка. Сквозь зеленую вуаль проступают замысловатая лепнина и узкие окошки. Беглый осмотр поможет обнаружить фонтан слева от входа, ныне заброшенный, и каменного медведя у цветочной клумбы. Зверь с позолоченным топором на плече – точная копия фамильного герба князей Прозоровских, прежних владельцев хором. Над парадной дверью каждый сможет прочесть надпись: Qui sine peccato est[82]… Хотя, вы правы, не каждый, а лишь человек культурный, не чуждый латыни. Но и ему не позволят долго глазеть через решетку: дюжий привратник отгоняет непрошеных гостей. – Чего надобно? – грубиян выскочил из черно-белой будки и набросился на Мармеладова. – Уж и позыркать нельзя? – дерзко усмехнулся тот. – Пялиться будешь в галерее у Третьякова. Проваливай отсель, пока дубиной по бокам не отходил! – Экий ты строгач. Но пугать выгоднее собаками, дескать, спущу с цепи и загрызут до смерти. Репетируй на досуге, морду пожутче криви. А пока доложи-ка хозяйке, я прибыл по полицейскому делу. – По полицейскому? – страж ворот почесал затылок и сплюнул в кусты. – Не больно похож ты на полицейского. Скорее на слоняющегося бродягу – рукав у сюртука расползается, шляпы нет… А мы бродяг не жалуем! Сыщик продолжал улыбаться, но в словах его зазвенела сталь. – Не хочешь по-хорошему, через четверть часа вернусь с городовыми. Ты, я вижу, отбывал срок и не один. На шее шрам от адамова лыка[83], его в бороденке не спрячешь. Тебя за побег высекли. За эдаким пакостником, поди, тянется хвост, ярче, чем у кометы. Проверим… – Стой, стой! Убедил. Такие вещи зрят токмо те, кто нашего брата в каторгу отправляет. «Или те, кто сам провел в остроге не один год» – но вслух Мармеладов этого не произнес. Здоровяк сунулся в будку, накинул на плечи лиловую тужурку с серебряными пуговицами и пошел к дому. Пролаял коротко: – Жди. Пять минут спустя вернулся в сопровождении тучного коротышки. Его шикарный фрак из тонкого сукна был того же оттенка, что и куртка привратника. – Меня зовут Карл-Густав, я мажордом. Кругляш задохнулся от быстрой ходьбы и украдкой вытер пот из-под напудренного парика. Он был полной (во всех смыслах) противоположностью своего коллеги из долгоруковского дома. Но с Гурием Прокопычем его роднило почти нескрываемое презрение к окружающим. – Баронесса не имеет возможности принять вас, сударь, поскольку она уехала. – Могу ли я осведомиться, как скоро г-жа фон Диц вернется? – Можете. Повисла долгая пауза, во время которой дворецкий пыжился взглянуть на посетителя свысока, что при существенной разнице в росте – не в пользу курляндца, – было довольно смешно. Сыщик не выказал раздражения или иных эмоций, он мысленно считал – один, два три… Когда дошел до семнадцати, Карл-Густав не выдержал. |