Онлайн книга «Пиковый туз»
|
– Постойте же! – тяжелая рука легла на плечо. Сыщик обернулся и увидел запыхавшегося кузнеца. – Широко шагаете, барин! А мне с этим скарбом бегать, – Тимофей забренчал железками в карманах фартуха, – не сахарок грызть. Насилу догнал. Он отдувался. Мармеладов ждал, пытаясь угадать по глазам кузнеца, что именно тот желает сообщить. – Я вспомнил! Вспомнил, кто собирает кареты на наш манер. Во-первых, поляки. Но они известные жмоты, гвозди покупать не будут, сами куют и препоганые. Этих я враз отбросил. Но, во-вторых! Курляндия. Их мастера работают на совесть. На века. А значит, берут самые надежные троетесы, чтоб даже кайвский дуб пробивали насквозь. Вот кому тройная закалка пригодится. Ежели через этот гвоздь вы разыскиваете некоего человека, то знайте: он ездит по городу в курляндской карете! XX Никто доподлинно не знает, сколько в Москве экипажей. Казенные пересчитать – та еще задача. Сегодня тут стоит, через неделю в столицу укатит с особым поручением. Или чиновника на дачу увезет. А бывает, по бумагам числится, деньги на содержание выделяются, сама же коляска давно продана на сторону. Но по грубым прикидкам, тех, что на ходу наберется четыре тысячи. Извозчиков – номерных, с регистрацией, – раза в два больше. Добавим «ванек» из окрестных губерний, которые в большой город за заработком подались да хитрованов, вешающих на задки пролеток фальшивые бляхи. Уже непостижимо уму, как сия орава умещается на городских улочках. И это мы еще дворян вниманием обошли, которые зачастую по три выезда держат. Прогулочное ландо, дормез[77]для дальних путешествий и модную карету с гербами на дверцах. Плюс купеческие фаэтоны, эти ни в чем, – кроме гербов, – не уступят. Кого не учли? Ах да! Куда, прикажете, деваться от ломовых телег, скрипучих и раздражающе-медленных?! Вот и выходит итог: если поставить бричку у фонтана на Лубянской площади, а за ней выстроить след в след упомянутые выше дрожки, кабриолеты да шарабаны, то хвост дотянется до Троице-Сергиевой лавры! Мармеладов шел по Моховой улице, прикидывая, много ли среди этой прорвы окажется нужных ему карет. Дюжина-другая. Ведь что той Курляндии?! Чирей на усесте и тот крупнее, заметил давеча не по годам смышленый кузнец. Родовитых вельмож – горсточка, проверить их труда не составит. Постой-ка, но зачем лишние проверки? В деле ведь замешан один из гостей званого вечера, как уже доказано. Факт этот слегка пошатнуло явление неизвестной барышни на мосту, но сыщик по-прежнему не исключал прочной – хотя пока и неясной, – связи убийцы с долгоруковским домом. Просто упустил эту деталь в рассуждениях. А деталь ключевая, без нее картинка целиком не сложится. Почему упустил? Голодное брюхо мысли путает. Хотя и после сытного обеда от головы тоже проку мало, так что придется ограничиться грешником[78]в Охотном ряду. Торговцы суетились у прилавков, отгоняя заклятую напасть любого торжища – крупных сизых мух. Кто-то вооружился прутиком, иные – разлапистой еловой веткой, но восемь из десяти скручивали газету в трубку и лупили по зудящему облаку. Сбитых насекомых бросали в клетки с живой птицей – пусть клюют, пока не зарезали. Румяный разносчик зябко ежился. Ситцевая рубашонка прилипла к спине – хозяин в лавке нарочно плеснул водой из ковша, чтобы лентяй не стоял на одном месте. Ветерок прохладный налетит, а ты ходи взад-вперед, для сугреву. Больше распродашь. |