Онлайн книга «Шкура неубитого»
|
– Я помогу, сударыня! – В сторону, мальчишка! – Что вы себе позволяете? – Да я вас… Мелодичный смех Жи-жи прервал их перебранку: – Господа, не хватайтесь за оружие. Давайте хотя бы здесь отдохнем от этой ужасной войны. Я приму и вашу помощь, полковник, и вашу, граф. Она оперлась на руки кавалеров и поднялась по грубо сколоченным ступенькам. Тонкий шифон просвечивал в огнях рампы и соблазнительно струился по стройным ногам при каждом движении. – Как вы знаете, меня зовут Жи-Жи, и сегодня я расскажу вам правдивую историю из моей жизни, – сказала она и без всякого перехода запела: – Я родилась в Париже, В семье у парижан. Жила, не зная горя, Как роза южных стран… Певица и вправду немного картавила, но публике это нравилось. “Нешто настоящая французка?” – галдели новички. “Ясен пень, оттудошняя,” – подтверждали завсегдатаи. – “Европу-то сразу видать!” – Но вот в лесу Булонском, Где старый рос каштан, Мне встретился однажды Лихой разбойник Жан. Округляя глаза и прикрывая губы веером в притворном смущении, певица поведала во всех подробностях, чем они с разбойником занимались на солнцепеке. Жи-Жи изредка бросала взгляд в сторону генеральской ложи, Мармеладов кивал ей и делал вид, что упивается коньяком. На самом деле выпил он только первую рюмку, а все прочие выливал на пол. Исповедь юной парижанки заняла двадцать пять куплетов, один похабнее другого. Отзвучал финальный аккорд, кокетка поклонилась, давая возможность зрителям заглянуть к ней за корсаж. Артиллерист и гусар вскочили, чтобы помочь певице спуститься со сцены, но та ушла за полинявшую занавеску в углу, бесстыже покачивая бедрами. – Ох и фифа! – досадливо шепнул полковник и опрокинул рюмку, которую заботливо подали собутыльники. – После столь жаркой песенки всем нам не помешает освежиться, – Сидор скатился в зал, кликнул половых и велел растормошить забулдыг, уснувших у стены, а сам поспешил к столику Мармеладова. – Понравилась наша Жи-Жи, ваш-ство? – Голосистая птичка, – сказал сыщик, изображая изрядное опьянение. – Этакой крале я бы перышки пощипал. – Что вы, что вы! Никак не можно-с, – закатил глаза конферансье. – Одно дело покуситься на генеральский столик, это еще могут простить. Но покуситься на генеральскую… – Ах, вот как?! Птичечку-то уже изловили, – захохотал Мармеладов. – Угадали, ваш-ство. Надеюсь, вам придется по вкусу и следующее выступление. Пока они беседовали, на сцене появилась старуха в шелковом платье. Следом за ней Герасим вынес птичью клетку и поставил на фортепьян. Старуха заиграла на флейте, две канарейки подхватили мелодию. Сначала зазвучали короткие “фьюить-фьюить”, а потом целые россыпи разнообразных звуков. Гусары хлопали в ладоши, подбадривая певчих птиц, но те в ужасе замолкали, заслышав гром ударов. Сделав нескольких попыток доиграть, флейтистка вздохнула и с кислой миной ушла. Конферансье вздохнул и снова грянул Оффенбаха. Пока плясали очередной канкан, сыщик с интересом изучал публику. Все были пьяны донельзя. Полковник полез на сцену, но гусары стащили его и швырнули под стол. Приятели Созинова вскочили на ноги, сжимая кулаки и хватаясь за сабли. В задних рядах затеяли их подзуживать: танцовщицы уже порядком надоели, а мордобой – забавное развлечение, если тебе лично по сусалам не прилетает. Гусары и артиллеристы стояли, покачиваясь и шумно дыша, нападать никто не спешил. Будь они чуть менее пьяными, дурная кровь взяла бы свое, и дело кончилось бы увечьями, а может и смертоубийством, но все уже наклюкались до такой степени, что лень пересилила. Полковник тяжело поднялся, сел за стол и, зачерпнув горсть квашеной капусты, приложил к ушибленному виску. |