Книга Шкура неубитого, страница 51 – Стасс Бабицкий

– Фехтовальный зал в другом крыле, я покажу дорогу.

Зеркала на стене фехтовального зала отражали схватку двух медведей – белого и черного. Генерал Красовцев с трудом сдерживал натиск эриванца Гукасова. Усатый великан широко размахивал саблей, обрушивал на противника удары неимоверной силы и постепенно оттеснял гусара в угол, где и собирался прихлопнуть. Он приметил вошедших и обрадовался появлению новых зрителей, нарочно зарычал, скаля белые зубы. Рванул полотняную рубаху, обнажил косматую грудь. Ударил чуть наискось, чтобы клинки встретились под углом, высекая искры. У столика с закусками одобрительно зашептались, а генерал Величко взорвал напряженную тишину очередным виватом. Гукасов тщеславно усмехнулся и скосил глаза, чтобы полюбоваться на своего зеркального двойника. Благородный профиль, широкие плечи, горделивая осанка, а сабля сверкает, словно молния и разит без промаха. Истинный громовержец! Триумфатор!

Он отвлекся лишь на миг, и тут же почувствовал холодную сталь у своего горла.

– По четыре, – озвучил счет Майдель. – Пятый удар решает все.

– Эриванец-то посильнее будет, – сказал Игнатьев вполголоса.

– Желаете пари? – откликнулся Лаврентьев. – Я поставлю на Красовцева.

– Империал, – предложил дипломат.

– Годится, – просиял редактор “Русского инвалида” и переключился на иную тему. – Так что, г-н Мармеладов, не хотели бы писать для моего журнала? Я задумал бесплатное литературное прибавление. Раз в месяц, по подписке… Нет-нет, вы не подумайте, бесплатное для читателей. Для хорошего автора я деньги всегда найду!

– Выиграете на спор? – едко спросил сыщик.

– А хоть бы и так, – просиял Лаврентьев. – Я ставлю заклад без риска. Смотрите, Гукасов уже слабеет.

Кавалерист и вправду зашатался, теряя равновесие. Красовцев наносил обманные удары то слева, то справа, постоянно меняя направление атаки. Эриванец парировал выпады с трудом, ему не хватало скорости, чтобы поспевать за более ловким соперником. Грудь, видневшаяся под рубахой, ходила ходуном, исполину не хватало воздуха. Он отпрыгнул назад, чтобы утереть пот рукавом и отдышаться. Хохот зрителей оглушал сильнее вражеской канонады. Гукасов потряс головой и рванулся вперед, занося саблю для ошеломительного удара – таким можно разрубить надвое не только всадника, но и лошадь. Лицо эриванца побагровело, из горла вырвалось хриплое “Аррач!”

Гусар ждал именно этого. Он ловко увернулся, позволяя Гукасову по инерции завалиться вперед, прямо на подставленный клинок, а после резко рванул саблю вверх, будто вспарывая сопернику живот.

– Пять, – подвел итог Майдель. – Кончено, господа.

– Мясник, – проворчал Игнатьев. – Он будто говяжью тушу распластал пополам.

– В бою с врагом все средства хороши, – заявил Лаврентьев. – Да вы и сами это понимаете, а негодуете потому, что проиграли заклад. Позвольте предостеречь вас на будущее: никогда не ставьте против Красовцева. Он чемпион по фехтованию, трижды подряд выигрывал императорский приз – золотой темляк^[30].

– Так ведь он щуплый, – оправдывался дипломат. – Кто бы мог подумать, что в сабельной рубке сумеет эдакого гиганта одолеть.

– Тот, кто помнит библейскую историю, – Мармеладов вышел на середину зала и продекламировал: