Книга Все началось с развода, страница 105 – Анна Томченко

Гордей справлялся с этим на все сто процентов, а Зина плакала. Потому что Зина оказалась воспитана настоящей девочкой. Слишком ранимой и даже в свои года не понимающей, что мама с отцом могут просто разойтись, она не говорила, ничего не показывала, как недовольна, она просто плакала.

И я об этом не знала, пока в какой-то момент не застала её на одной из встреч с красными глазами.

— Он все разрушил, он все предал. — Дрогнувшим голосом сказала дочь— И мне больно от всего, мне больно от того, что ты живёшь в какой-то закрытости. Мне больно от того, что ты боишься полюбить.

Нам всем больно, и она была права.

Я все-таки решила, что со своими демонами надо разобраться, поэтому стояла, смотрела на Альберта, который за эти года постарел до ужаса. Не только в волосах, но и в щетине появилось много седой россыпи. Смотрела и понимала, что сейчас

передо мной стоял не мой бывший муж изменник, а человек, у которого трое детей, младшую дочку он растит сам, человек, который строит бизнес, который закрылся от мира, который запер все чувства на замки.

Я стояла, глядела на Альберта, и это был не мой муж, с которым я разводилась, не мой муж, за которого я выходила замуж, это был другой человек. Но все равно с его именем.

— Здравствуй... — Тихо прошептала я и вздохнула.

— Ты не изменилась. — Мягко выдохнул Альберт, делая несколько шагов ко мне, поравнялся, опёрся локтями о перила балкона, вздохнул, посмотрел в темнеющее небо.

— Спасибо.

Но он был не прав. Я изменилась. И одним из показателей моих изменений стала медицинская карта, в которой черным по белому было написано, что и климакс пришел, и как бы мой врач не старался его оттянуть, это было неизбежно и то, что сердце у меня сбоит и давление скачет на погоду.

Я изменилась.

— Ты один?

— Да, — тихо произнёс Альберт и посмотрел на меня искоса. — Она ещё мала для того, чтобы появляться на таких мероприятиях, а ещё для того, чтобы причинять тебе боль.

— Ты назвал её моим именем.

— Знаю, сглупил. — Произнёс он, опуская глаза. — Может быть, выглядело как издёвка. Но я так не хотел терять тебя. Я так хотел, чтобы у меня была моя.

Альберт прикрыл глаза и зажал их ладонью, не позволяя злым скупым слезам появиться.

А я не знала, как к этому относиться, к имени девочки, у которой не было нормальной жизни, ко всей этой ситуации. Но и прятаться я больше не хотела. Мне достаточно было тех лет, которые я выторговала у судьбы.

— Это страшно. — Заметила я, опираясь на локти рядом, отставила бокал в сторону, и Альберт кивнул. — Ты же уходил к любимой женщине.

И в глазах его столько боли, отчаяния. нечеловеческой какой-то тоски, волчьей тоски.

— Я уходил от любимой женщины, потому что думал то, что совсем не нужен ей. Вот так правильно должно было звучать моё признание.

Каждый думал о своём, я о том, что когда-то нам все равно придётся поговорить обо всем. У нас двое детей, и мы не могли продолжать бегать друг от друга. Я не хотела, чтобы на свадьбе Гордея присутствовал кто-то один из родителей. Я не желала, чтобы на восемнадцатилетие Мити была только бабушка либо дедушка.

— Не возвращайся — прошептал Альберт, я послушно кивнула.

— Не вернусь. Но наверное, все-таки честно могу сказать, что простила. Своё горе ты выпил до дна.

Я не знала, что будет, я не представляла, как сложится наша жизнь дальше.