Книга Все началось с развода, страница 94 – Анна Томченко

Мы должны найти его, чтобы найти его... ну, ты сама прекрасно видишь, что мы найти его не можем. Да, я знаю, обзванивают больницы, обзванивают морги. Не надо звонить матери, не надо. Зина! Давай я с тобой не буду разговаривать. Давай я буду разговаривать только с Данилой. Мне тяжело с тобой говорить, мне тебя придушить охота. Я прекрасно понимаю, что Даня в твою глупость влюбился, но я.

слава Богу, не Даня, и мне она обходится очень дорого.

Я не шевелилась, чувствовала себя мухой в янтаре. А за окном медленно начинался закат, солнце, как ленивое яблоко, катилось по небосводу и уходило с каждой минутой все ниже, за горизонт, окрашивая все вокруг в оранжево-алые тона.

Ближе к полуночи, когда я открыла все двери в доме, слушала, как затихает сад, прозвучала фраза:

— Да, да, Зин, дай мне, дай мне Даню. Даниил. Да, нашли, нашли.

Да. Альберта нашли.

59.

Алена

Альберта нашли, и первая реакция была дёрнуться и начать собираться.

Но я запретила себе.

Я вообще не хотела ничего такого делать.

А для чего?

Показать, что мне не все равно, а мне все равно.

Как ему было все равно оставлять меня висеть на распятии во время того, как он уходил.

Он улыбался.

Он уходил ведь к любимой женщине.

Он улыбался, пока я плакала.

— Он в какой-то поселковой больнице. — Выдохнул Гордей, я прикрыла глаза. —Да, говорят, лёгкий сотряс, рассечение кожи на затылке. Ну, короче, не переживай, я поехал за ним. Машину? Да, машину тоже нашли. Знаешь где? Помнишь поворот на набережную, которая ведёт к санаторию Речные зори, там же тупиковый отрезок, вот там машина стояла открытая, выпотрошенная вся, он самый выпотрошенный, без документов, без бабла. Кто вызвал ментов, скорую, не понятно. Да да, не знаю, можешь приехать, но только Зину с собой не бери. Во-первых, потому что тебе Митю не с кем оставить. Нет, к маме не надо Митю привозить. Да, хорошо, Даниил.

Давай там встретимся.

Я искоса посмотрела, как Гордей прошёл мимо террасы. Подхватил свой рюкзак.

Перевёл на меня взгляд.

— Ты побудешь одна?

— Не переживай, езжай.

Я понимала, что дети не должны решать проблемы родителей, но и бывшая жена уж точно не должна была влезать в эту тему.

Гордей подошёл, поцеловал меня

Я перехватила его ладонь. Прижала к себе.

— Не переживай. — Произнёс сын сам не веря в эти слова.

Я поспешно кивнула, отвела взгляд.

Когда дверь за сыном закрылась я вдруг поняла, что мне хотелось бы увидеть Альберта и заорать на него о том, что это его грех, это его ответственность, и то, что он не имеет права так поступать, он должен сам поехать забрать этого ребёнка.

Сам растить его. Сам воспитывать. И никакие полумеры здесь не нужны.

Но я сидела, вытирала заплаканное лицо запястьями. А потом, дойдя до отчаяния медленно встала, прошла к выходу, схватила ключи от машины.

Я выехала из посёлка и долгое время кружила по центру, по всем этим развязкам, по уводящим вниз-вверх перекресткам, стояла на светофорах, вытирала слезы.

Чего искала?

Не приключения же на задницу, а успокоение.

Чего хотела?

Забвения.

Та самая граница, которая отделяла меня от полного равнодушия никак не хотела рушиться, я в неё долбилась со всей силы, рассекала кожу на костяшках пальцев кровь.

Только чтобы ничего больше не чувствовать к нему.

Чертова четверть века рядом с ним.

Даже когда все было дерьмово, с запахом мандаринов, с переплетёнными между собой нашими венами.