Книга Китайская гувернантка, страница 108 – Марджери Аллингем

“Она притворялась матерью?”

“Не для меня, она такой не была. Вскоре она поняла, насколько это было нелепо. Ей пришлось сказать, что она его мать, чтобы объяснить розовый билет. У нее должен был быть розовый билет, чтобы ее пустили в автобус. Нет. Эта девочка просто испугалась бомб. Они были ее заботой, глупая маленькая кошечка! О бедном ребенке не подумали. Я бы подарила ей бомбу!”

Люк наблюдал за ней всем своим телом.

“После разговора с вами она убежала?” Он не мог не предвосхитить эту историю.

Миссис Брум подняла мятежные глаза.

“Да, она сказала. Я знала, что напугала ее, но никак не ожидала этого. На следующее утро она исчезла. Я подумала, что она прячется, поэтому ничего не сказала, но присмотрела за ребенком. Я была так занята и так счастлива с ним, что все откладывала упоминание о том, что она ушла. Потом, когда мистер Юстас практически принадлежал ему, назвав его так, я больше не беспокоилась. Я решила, что это была горничная, посланная привести его ко мне.” Она сделала паузу и вызывающе вздохнула. “Если ты мне не веришь, я ничего не могу с этим поделать. Но я не лгунья.”

“Нет”, - сказал Люк, ухмыляясь ей. “Ты недостаточно тупая! Я тебе верю. А как насчет детской одежды? Не думаю, что в них было что-то, о чем стоило писать домой, но неужели ты ничего не сохранила? Ботиночки, или кусочек вышивки, или вообще что-нибудь?”

Она покачала головой. “Единственное, что я оставила Тимми, когда он пришел ко мне, было совершенно неподходящим для ребенка”, - сказала она. “Это был хлопчатобумажный платок, заправленный под его шаль. Он был прелестного бледно-голубого цвета. Голубой для мальчика. На нем были маленькие прыгающие белые ягнята и надпись, сделанная из цепочек маргариток. ‘Счастливая и веселая", - гласила надпись. Там было все. Это было просто мое мясо, оно у меня где-то есть, и я тебе его покажу, но в нем не было ничего особенного. В тот год в Woolies были сотни таких шарфов ”.

“Если вы в этом уверены, не беспокойтесь”. Он с сожалением покачал головой. “На что похоже ваше наблюдение?” Он достал из кармана свой потертый черный бумажник и что-то искал среди переполненного содержимого. “Это само по себе редкость”, - сказал он Кэмпион. “Они, конечно, не позволили мне взять папку, но в фотоотделе мне достали это ровно за четырнадцать минут”. Он достал две маленькие фотографии женщины, одну анфас, другую в профиль, и вручил их миссис Брум, на лице которой застыло выжидательное выражение игрока, ожидающего своей очереди в викторине. Однако одного взгляда было достаточно, чтобы с ее лица исчезло все, кроме смятения.

“О, разве она не выглядит ужасно!” - сказала она в ужасе. “Она не так плоха, даже сейчас. Для чего это? Ее паспорт?”

“Можно назвать это и так”, - сухо сказал Люк. “Это она?”

“О, да, я вижу, что это она. Они не так уж плохи”.

“Ты помнишь имя, которое она тебе дала?”

“Она не назвала мне никакого имени. Если бы оно у нее было, я бы запомнил его, и это избавило бы меня от многих неприятностей”.

“Разве это не было указано в розовом билете?”

“У меня не было времени на билеты! Вы не представляете, на что это было похоже. У нас в доме были сотни мамочек и малышек—невидимок - сотни! Все желающие — боже мой!— всякие вещи.”

“Как ты ее назвал?”

“Я?”

“Да, когда ты переходил к интимным подробностям. ‘Даки’?”