Книга Китайская гувернантка, страница 139 – Марджери Аллингем

“Тогда нам придется копать глубже и смириться с этим, потому что мы больше ничего не можем сделать”.

“Мальчик мой, это достаточно легко сказать”. Юстас представлял собой странную смесь отчаяния и своего рода наслаждения. “Подожди, пока не увидишь реакцию отца Джулии. Подожди, пока это не коснется тебя лично ”.

“Но как к этому относится Тим? Какое это имеет отношение к нему? Он не Киннит”.

Вмешательство Джулии полностью нарушило личную неприкосновенность каждого. Она нарисовала ужасающую картину невинного безрассудства, заинтересованную только в своей любви. Оба пожилых мужчины умоляюще повернулись к ней, но Тима это не отвлекло. Он обнял ее одной рукой и крепко прижал к себе. “Ты помолчи”, - сказал он. “Мы больше не можем беспокоиться обо всем этом, дорогая. Мы знаем обо мне все, что нам нужно знать. Считай, что со всем этим покончено. Теперь, если твой отец говорит, что ты должна подождать, пока тебе не исполнится двадцать один, нам придется подождать, и на этом все закончится. Мы поженимся, как только сможем.”

Советник Корниш колебался. Казалось, он испытал облегчение, найдя кого-то своего веса, с кем можно иметь дело.

“Правильно ли я понимаю, что вы можете предоставить Барри полное алиби на... на то, что происходит, что бы это ни было, наверху?”

“Я ничего ему не даю”. Тим никогда не выглядел более точной копией молодого мужчины до него. “Я просто подтверждаю, что был с ним, когда он был в этом доме сегодня вечером. Он подтвердит, что был со мной и Джулией. Мы обеспечиваем алиби друг другу. В данном случае его слово так же твердо, как и мое. У него есть личность. Он мне так сказал ”.

Глаза советника сверкнули из-под суровых бровей.

“Вы знаете об этом, не так ли? Мне было интересно, что я собирался сказать вам и этой молодой леди по этому поводу.” Он заколебался. “И собирался ли я вообще что-нибудь говорить”. Последовала пауза, и вскоре он заговорил торопливо: “Он очень серьезно относится к своим бумагам”, - сказал он, и это прозвучало так, как будто он говорил о каком-то странном животном, за которое он нес ответственность, но которое он никогда не мог надеяться понять. “Они - единственный аспект закона и порядка, к которому он, кажется, испытывает хоть какое-то уважение”.

“Он серьезно относится к своей личности”, - сказал Тим. “Естественно. Похоже, это все, что у него есть”.

Это был необычный фрагмент беседы, важный и полностью просветляющий каждого участника и в то же время, для всех остальных, почти случайный.

Корниш с тревогой посмотрел на Тима.

“А как насчет тебя самого, сынок?”

Взгляд Тимоти упал на гладкую головку Джулии у него на плече и переместился на Юстаса, все еще сидевшего, сгорбленного и старого, в своем кресле. Наконец он встретился взглядом с советником.

“У меня есть обязанности”, - серьезно сказал он. “Со мной все в порядке”.

“Мистер Тимоти Киннит?” Стокуэлл, появившись в дверях, резко задал вопрос. Он был взволнован, и его привычка раскачиваться на своих легких ножках никогда не была более очевидной.

“Вот, сержант”.

“Понятно”. Стоквелл оценивающе посмотрел на него. Он вел себя так, как будто чувствовал, что ситуация слишком хороша, чтобы быть правдой. “Со мной приедут суперинтендант и мой старший инспектор. Они будут здесь через минуту. А пока я хотел бы спросить, могу ли я попросить вас прояснить возникший небольшой вопрос. Как я понял от моего констебля наверху, вы признались в его присутствии, что это вы привели некоего Лича в комнату мистера Тобермана?”