Книга Китайская гувернантка, страница 83 – Марджери Аллингем

“Я хотел бы услышать это от самого мальчика”, - запротестовал он, превратив это в жалобу. “Почему ты пришел ко мне, Тим?”

Использование им христианского имени задело семью, и сам молодой человек ответил не сразу, а стоял в нерешительности. Между ними произошла безмолвная перепалка. Об этом знала вся комната.

“Ну?”

Тимоти беспомощно пожал плечами.

“Если вы уже обсуждали эту историю с мисс Айхесон, мне действительно нужно рассказывать ее снова?”

“По поводу этого запоздалого поиска вашей личности?”

“Да”.

“Понятно. Действительно увидев убожество своего начала, ты стала жестоко стыдиться его. Это верно?”

Корниш пытался быть оскорбительным, и ему это удалось. Юстас ощетинился, а Элисон издала негромкий протестующий звук.

Тим рассмеялся. Это был смешок непочтительного веселья над помпезностью обвинения. Его глаза сузились, широкий рот приподнялся, и на мгновение в нем появилась редкая вспышка веселья, которая не была обычной частью его повседневного макияжа.

“Мое сердце не подпрыгнуло, когда я увидела газовый завод, сэр. Поскольку вы спрашиваете меня, нет”.

Его реакция принесла облегчение большинству присутствующих, но на советника это подействовало разрушительно. Мужчина, казалось, застыл. Мгновение он стоял неподвижно.

“Боюсь, я не могу вам помочь”, - натянуто сказал он. “Я был в Королевских ВВС в конце 38-го. Все мы, молодые подмастерья, были в резерве. Я не очень хорошо узнал Эббфилда, пока не закончилась война. Наверняка какие-то публичные записи были сохранены?”

“Никаких”, - сказал Юстас. “Естественно, мы немедленно занялись этим”.

Его разум, который всегда был несчастен и сбивчив, когда дело касалось эмоций любого рода, с благодарностью ухватился за чисто фактический момент.

“Это была потрясающая история. Я был очарован, когда углубился в нее. Когда мы впервые спросили во время войны, книги — гроссбухи, реестры или что бы это ни было — были эвакуированы и недоступны; когда мы спросили позже снова, нам сказали, что они были возвращены утром перед первым большим налетом, который уничтожил половину района, и были полностью утеряны ”.

“Да, конечно. Да, теперь я вспомнил. Я слышал это в другой связи”. Советник все еще был подавлен. “Мне жаль”, - снова сказал он, обращаясь к Тиму. “Я ничем не могу помочь. Что ты собираешься делать? Должны ли мы ожидать, что ты будешь бродить по округе в поисках улик?”

“Вероятно, нет”. Юстас заговорил вежливо, прежде чем молодой человек смог ответить. Он улыбался в своей приятной взрослой манере и, казалось, был настроен философствовать.

“Но вы можете понять интерес мальчика”, - продолжал он. “Когда человек ребенок, он собирает обрывки информации о себе, маленькие кусочки вышивки от нянек и так далее, и он плетет, возможно, довольно романтическую историю, пока не приходит время, когда хладнокровный разум требует фактов, которые скучны и даже немного унылы по сравнению с фантастической сказкой, полной самогона и романтики”.

Советник уставился на него. “Романтика!” - взорвался он. “Боже мой, если вы хотите романтики, вы должны обратиться к реальности! То, что она придумывает, лишает блеска любое старое изобретение. Мне жаль, что я не могу вам помочь. Если я снова понадоблюсь полиции, предположительно, они свяжутся со мной, или, конечно, я буду доступен любому вашему адвокату. Это действительно все, что я могу сделать в данный момент. До свидания”.