Книга Преступление в Блэк-Дадли, страница 196 – Марджери Аллингем

– Так было безопаснее всего, – заверил старик. – Пока нужная книжка лежит там среди других, никто не поймет, какая из них – ключ, не зная заранее. А вот если бы меня поймали с этой книгой в руках, все бы раскрылось. Поэтому я держал ее в куче остальных. Это был самый надежный способ спрятать шифр, какой пришел мне в голову.

– И все-таки, я думаю, мы справимся, – изрек Кэмпион. – Сказка на ночь со смыслом… Вот бы почитать. Как-то раз в школе мне поставили высокий балл за акростих.

Он завел двигатель и погнал быстрее, нежели раньше. Ночь теперь превратилась в непроглядную темень, необычную для летних месяцев. Небо укрывали облака, и воздух был душным, несмотря на прохладный ветерок с моря, который время от времени доносился до них.

Все это в сочетании с чувством приближающейся опасности сделало поездку особенно захватывающей и очень неспокойной. Казалось, тревожно было даже самой природе. Животным и птицам в такую жару не спалось, и с обочины дороги, когда автомобиль проносился мимо, доносились шорохи и повизгивания, а из леса – странные крики ночных птиц, предчувствующих бурю.

Они добрались до Страуд-стрит без помех. Кэмпион взглянул на Джайлза:

– Никакой полиции на дороге. Что это – из экономии? Или их отвлекли? Вот бы мои Семь Свистунов были начеку. Лучше поедем дальше.

– Теперь ничего другого не остается, – тяжело вздохнул Джайлз. – Если эта буря не прекратится в ближайшее время, я взвою. Облака могут так и не разорваться до утра. Здесь такое бывает. И из-за этого мне обычно хочется убивать.

– Так вот оно что, – весело отозвался Кэмпион. – Ну, шанс тебе представится.

Он повернул, и машина вскарабкалась по низкому холму.

Деревня, мимо которой они проехали, была погружена во тьму. Парк с огромными раскидистыми деревьями, чьи ветви сплетались над узкой дорогой, казался незнакомым, зловещим и тревожным.

– Свет горит, – внезапно сказал Джайлз. – Кажется, в гостиной. Что они делают?

Кэмпион выключил двигатель. Машина по инерции проехала несколько ярдов и остановилась. Он вышел из нее и тихо произнес:

– Будем действовать осторожно. Я схожу подсмотрю в окна. Может, там никого и нет… – Несмотря на легкий тон, было ясно, что он сам в это не верит.

На какое-то время Кэмпион исчез во тьме, и его тень не промелькнула даже в свете из окна гостиной, который золотил стволы зеленых вязов. Наконец его неожиданно взволнованный голос вновь раздался рядом, напоминая бормотание:

– Ну что ж, вот мы и сунулись в это дело, как кролики в силки. Взгляните сами.

Они последовали за ним через лужайку, мягко ступая по упругому дерну. Тишина в доме пугала, свет по-прежнему горел не мигая. Они подкрались к окну гостиной и, заглянув внутрь, увидели необычайное зрелище.

Комната была ярко освещена. В окно они могли видеть только картину Ромни. Красавица в золотой раме глупо, жеманно улыбалась, а под картиной, развалившись в маленьком кресле Людовика XVI, сидел мистер Барбер. Его откинутая назад большая голова обнажала бычью шею под бородой.

– Кто это, черт возьми? – пробормотал судья, и Кэмпион объяснил.

– Он мертв? – Джайлз услышал, как его собственный голос сорвался.

– Нет, не думаю, – сказал Кэмпион. – Вон как тяжело дышит. Выглядит так, словно его чем-то опоили.

Судья Лоббетт подошел к окну слишком близко, и его тень упала на потолок комнаты.