Книга Преступление в Блэк-Дадли, страница 212 – Марджери Аллингем

Он хотел что-то добавить, но вовремя спохватился: его собеседник не был настроен предаваться воспоминаниям.

– Куда же мне пойти, чтобы меня не гоняли? – спросил Гирт.

Полицейский нервно поглядел в конец улицы, где уже нарисовалась франтоватая фигура инспектора.

– В Эбери-сквер, – быстро пробормотал он. – Там вас никто не побеспокоит, сэр. Доброй вам ночи.

Бейкер явно спешил распрощаться: инспектор направлялся прямиком к нему.

Персиваль, а попросту Вэл, надвинул на глаза потрепанную шляпу и, ссутулившись, побрел в направлении Оксфорд-стрит. Его «видимые средства к существованию» одиноко болтались в кармане брючного костюма. Вэл как раз проходил мимо ателье, в котором этот самый костюм ему некогда сшили и вручили с вежливым поклоном. Он свернул с Оксфорд-стрит и направился в сторону площади.

Уже миновала полночь, и улица была почти пуста: попадались лишь одинокие гуляки, пронесся таксомотор, проехал припозднившийся автобус.

Вэл шел поближе к домам, стараясь держаться в темноте. Теплый запах летнего города, такой знакомый, слегка напоминающий запах аптеки, немного его взбодрил, и молодой человек ускорил шаг. Он злился на себя. Положение было совершенно нелепое, просто дурацкое. Старина Бейкер дал ему шиллинг, чтобы не арестовывать за бродяжничество. Дикая история!

Гирт ничего не ел со вчерашнего вечера, но прошел не задерживаясь мимо кофейного ларька, что рядом с французским шляпным магазином. Часов с четырех пополудни он перестал ощущать голод, чему удивлялся и радовался. Теперь у него только кружилась голова, и это было не так противно.

Вэлу казалось, что асфальт обжигает ступни, – подошвы дорогих туфель протерлись до дыр, – и он начал прихрамывать. Вскоре Гирт очутился в маленьком запущенном скверике: два ряда пыльных платанов и несколько ветхих деревянных скамеек, на которых кое-где размещались непрезентабельного вида личности. Отыскав свободную скамью под фонарем, чуть поодаль от других, он сел и только тогда понял, насколько устал.

Над головой у него зашуршала пожухлая листва. Вэл огляделся и вздрогнул, но не от ночного холодка, а от странного предчувствия. Проехал автомобиль, а с реки донесся унылый рокот буксира. Никто из бродяг, расположившихся на скамейках, не шевельнулся, однако Гирту, у которого начисто отсутствовала склонность фантазировать, казалось, будто вот-вот произойдет нечто очень важное или даже уже происходит. Наверное, это ощущение было вызвано отчасти голодом, отчасти надвигающейся грозой.

Он снял шляпу и провел рукой по светлым волосам, которые сильно отросли и постоянно ему мешали. Вообще Вэл был крепким молодым человеком, довольно плотным, с резковатыми, но приятными чертами лица с застывшим на нем выражением упрямства, – типичный англосакс. В настоящее же время он исхудал и стал попросту костляв.

Вэл вздохнул, поднял повыше воротник и уже собрался растянуться на скамье, как вдруг замер, глядя на землю, усеянную клочками бумаги, апельсиновыми корками и окурками. Его обдало жаром, а сердце неприятно дернулось: он увидел собственное имя, написанное на мятом конверте, что валялся среди прочего мусора. Дрожащими руками Вэл поднял конверт. Имя было точно его – Персиваль Сент-Джон Вайкс Гирт, эсквайр, – четко выведенное незнакомым почерком.