Книга Преступление в Блэк-Дадли, страница 220 – Марджери Аллингем

Вэл кивнул:

– Не знаю, кто вы, но согласен.

Кэмпион ухмыльнулся:

– Выслушайте меня, а после могу показать вам даже мое свидетельство о рождении. Усаживайтесь поудобней, я буду говорить долго.

Вэл послушно откинулся на спинку кресла, а мистер Кэмпион подался вперед и принял сосредоточенный вид.

– Не знаю, относитесь ли вы к тем коммерсантам, которые изучают психологию, экономику и вообще все подряд, – начал он, – но если да, то должны были заметить: у достаточно богатого человека непременно наступает момент, когда для него ничто не имеет значения, кроме сиюминутных желаний. Он становится выше таких пустяков, как закон и совесть или, к примеру, кто выиграет гребные гонки.

Кэмпион замолчал, но, поскольку Вэл взирал на него с пониманием, продолжил:

– Так вот, лет пятьдесят назад полдюжины богатейших людей мира – два британца, американец, два испанца и француз – пришли именно к такому выводу относительно коллекционирования objets d’art^[5]. У них были разные увлечения, но одержимость одинаковая…

Кэмпион вновь сделал паузу и затем повел повествование дальше:

– Тут лекции конец, и начинается сказочная история. Однажды эти шесть господ обнаружили, что для своих любимых коллекций они в состоянии купить любой желаемый предмет. Один из них, довольно загребущий типчик, захотел получить вещи, которые не продаются, из тех, что известные филантропы дарят музеям. А также государственные реликвии огромной исторической ценности. Улавливаете?

– Не понимаю, к чему вы клоните, но я вас слушаю.

– Тогда упомянутый человек – назовем его, скажем, Этель, поскольку это точно не его имя, – сказал себе: «Мне хочется иметь портрет Марии-Антуанетты, хранящийся в Лувре, но он не продается, а если я попробую его купить, может запросто начаться война, и я стану не так богат, как теперь. Значит, есть только один способ заполучить эту прекрасную картину». Он посовещался со своим помощником Джорджем, который был гений, но человек, к сожалению, так себе. Джордж полагал, что картину вполне можно украсть, если не пожалеть денег. И он знал человека, имеющего репутацию весьма ловкого вора. И вот так, – мистер Кэмпион в волнении повысил голос, – все и началось.

Вэл выпрямился:

– И я должен поверить?

– Вы слушайте! – резко оборвал его собеседник. – Другого от вас пока не требуется. Этель получил картину, и полиция четырех стран обыскала все, кроме его коллекции в загородном доме. Там они не искали, поскольку он был Очень Важной Персоной. К нему пришел его друг Ивлин, такой же богатый и к тому же большой любитель керамики, и Этель, не сумев устоять перед искушением, похвалился картиной. Ивлин был весьма и весьма впечатлен. «Как ты ее получил? Если ты смог добыть портрет Марии-Антуанетты, почему бы мне не разжиться вазой эпохи Мин из Британского музея, ведь я так же богат, как и ты». – «Ну, – ответил Этель, – поскольку ты мой друг и, будучи почтенным человеком, не станешь меня шантажировать, я познакомлю тебя со своим помощником Джорджем, и он все тебе устроит». Так и сделали. И Джордж устроил, только на этот раз привлек другого специалиста, занимавшегося именно похищением ваз. Ивлин пришел в такой восторг, что не удержался и рассказал своему другу Сесилу, который был немножко королем, а в основном – коллекционером драгоценных камней. Разумеется, они в конце концов отправились к Джорджу, и тот опять все устроил.