Книга Танцоры в трауре, страница 11 – Марджери Аллингем

“Понимаете, что я имею в виду?” - сказал мистер Фарадей в одном из своих катастрофических замечаний. “Никаких формальностей во всем заведении. Это машина Петри, над которой он работает. Парень, которого они называют ‘Носок’. Не совсем понимаю его. Мне нравится твое мнение ”.

Когда они вышли из-под арки, мистер Кэмпион заметил некоторую неуверенность в поведении своей спутницы и, подняв глаза, увидел причину, идущую к ним по подъездной дорожке. Это была Хлоя Пай.

Она была одета в маленький белый купальник, туфли на высоком каблуке и детскую шляпку от солнца и умудрялась выглядеть на все свои сорок с лишним лет. За пределами сцены она тоже демонстрировала некоторое самоувеличение, которое было так заметно в Сутане. Ее тело было крепким и мускулистым, и было видно, что ее лицо было старым скорее из-за материала, из которого оно было сделано, чем из-за какого-либо дефекта линий или контуров. Она размахивала длинным ярким шарфом, в руках у нее были книга и шезлонг.

При виде посетителей она набросила шарф на плечи и стояла в нерешительности, выгнувшись дугой и беспомощная.

“Как провиденциально!” - крикнула она дяде Уильяму, как только он оказался в пределах слышимости. “Приди и помоги мне, дорогой”.

Мистер Фарадей поспешил вперед, смущенный и некомпетентный. Он осторожно приподнял перед ней кепку, прежде чем сесть на стул.

“А это кто?” Хлое Пай удалось одним движением похлопать дядю Уильяма по руке, подать ему стул и показать, что она ждет, когда его спутницу представят.

Кэмпион подошел и заметил бледно-зеленые глаза, немного слишком выпуклые, которые заглянули ему в лицо и сочли его разочаровывающим.

“Они все в доме”, - сказала она. “За покупками, за покупками, все время только за покупками. Можно мне занять кресло под деревьями, мистер Фарадей? Или ты думаешь, что было бы лучше возле клумбы? — вон той, с глупыми маленькими красными штуковинами внутри.”

Потребовалось некоторое время, чтобы она устроилась, а они сами оказались вне досягаемости ее настойчивых вступлений в разговор, но в конце концов они оторвались и снова направились к входной двери.

“Вы не поверите ни единому слову, которое они вам скажут, не так ли?” - крикнула она, когда они достигли тропинки. “Они все совершенно сумасшедшие, мои дорогие. Они просто видят оскорбления со всех сторон… Скажите кому-нибудь, чтобы принесли мне воды со льдом”.

Входная дверь была открыта, и из нее доносились звуки пианино. Ничего не подозревающий мистер Кэмпион только ступил на нижнюю ступеньку, как над ним раздался рев, и гигантский датский дог, который спал на коврике прямо в зале, спрыгнул вниз с ощетинившейся шеей и бескомпромиссно красными глазами.

“Гувер!” - запротестовал мистер Фарадей. “Лежать, сэр! Лежать! Кто-нибудь, позовите собаку!”

Оглушительный лай потряс дом, и в дверях появилась женщина в белом льняном пальто.

“Ложись, ты, маленькое чудовище”, - сказала она, торопливо спускаясь по ступенькам и шлепая животное широкой красной ладонью. “О, это вы, мистер Фарадей? Он должен знать вас. Вернись, Гувер. Иди и присмотри за своей хозяйкой ”.

Властность в ее голосе была огромной, и Кэмпион не удивилась, увидев, как животное послушно съежилось и прокралось в дом, опустив хвост.

Новоприбывшая спустилась еще на одну ступеньку по направлению к ним и внезапно оказалась гораздо ниже ростом и коренастее, чем он предполагал. Ей было лет сорок пять или около того, с рыжими растрепанными волосами, ярко-розовым лицом и светлыми ресницами. Кэмпион подумал, что никогда не видел никого более сдержанного.