Книга Танцоры в трауре, страница 84 – Марджери Аллингем

Когда они спускались по огромному затененному дому, элегантность которого исчезла навсегда, она продолжила рассказывать об аварии.

“Один из братьев Брок, с моего второго этажа, сказал, что из газет для него это прозвучало как самоубийство”, - заметила она. “У присяжных не хватило аргументов или что-то в этом роде. Но если и есть что-то, в чем я уверен, так это не это. Хлоя никогда не убивала себя. Она была слишком тщеславна, если вы понимаете, что я имею в виду. Кроме того, я спрашиваю вас! Там она была в безопасности в приятном длительном забеге, снялась в главной роли и все такое. Она никогда так хорошо себя не чувствовала — никогда! Если вы спросите меня, у нее был хороший толчок с этим менеджментом, потому что она уходила. С этим нужно смириться. Она не была той милой маленькой девочкой, которую вы знали, вы знаете. Насколько я знаю, ей было сорок два. Тебе это не показалось самоубийством, не так ли?”

“Этого не было”, - рассеянно заверил он ее. “Я был там в то время”.

“Правда?” Она набросилась на признание. “Ты видел аварию? Что ж, это милосердие. Ты как раз тот мальчик, которого я хочу. Могу ли я попросить вас перекинуться парой слов с одним из моих жильцов? Это было бы христианским поступком и очень помогло бы мне. Я безумно волнуюсь за него. Слово от кого-то, кто действительно видел это, могло бы все изменить ”.

Мистер Кэмпион колебался, но отказать ей было бы более чем невежливо. Она снова потащила его на кухню.

“Ты сядь и выпей, а я позову его”, - сказала она, усаживая его на стул. “Он всего лишь мальчик, только что закончил колледж. Оксфорд или Кембридж — я забыл, который. И, конечно, он пишет пьесу и снимает мой чердак. Я думаю, у него есть немного денег, но он говорит, что создает здесь нужную атмосферу, и поэтому я делаю для него, что могу. Вероятно, это ужасная пьеса. Вы можете сказать, что она старомодна по тому простому факту, что он хочет написать ее на чердаке. Я говорю ему это, но ты же знаешь, что это за ребята из колледжа — я не знаю, чему их там учат; кажется, они просто отстают от жизни на тридцать лет, насколько я могу судить, — но я хочу, чтобы ты поговорил с ним, потому что Хлоя достала его. Я не буду говорить, что я думаю о ней за то, что она это сделала. Она была достаточно взрослой, чтобы годиться ему в тетушки. Он думает, что она была не знаю кем, и это совершенно выбило его из колеи, бедняжка. Он не ест и не может спать. Заметьте, ему это отчасти нравится, но это вредно для него. Он вбил себе в голову, что она покончила с собой, и он виноват ”.

Она засмеялась, но ее лицо смягчилось.

“Разве они не прекрасны в этом возрасте? Если бы вы сказали ему, что он был слишком уверен в себе хотя бы наполовину, он либо не поверил бы вам, либо перерезал бы себе горло. Просто встретьтесь с ним и скажите, что это был обычный несчастный случай. Будь милой — сделай мне приятное ”.

Она вышла прежде, чем он смог возразить, даже если бы захотел этого, но снова просунула голову в дверь, чтобы прошептать предостережение.

“Не смейтесь над ним. Он очень несчастен. Он был влюблен всего один раз, и она была девушкой в магазине, которая напомнила ему "Даму без милосердия". Из того, что он мне рассказал, она была больше похожа на Офелию. В любом случае, страдала анемией.”