Книга Танцоры в трауре, страница 87 – Марджери Аллингем

“Мой дорогой парень, ты бы умер от дифтерии, а не утонул”, - невольно сказал Кэмпион, и его спутник неожиданно разразился счастливым смехом.

“Я дурак”, - уныло сказал он, его веселье исчезло так же быстро, как и появилось. “Боже, меня следовало бы пристрелить!—клоунада и позерство по поводу ее ухода. ‘Хлоя - Нимфа в цветущих рощах, Нереида в ручьях’. Это Д'Юрфе. Но Картрайт - лучшая. Ты знаешь, она была на год или два старше меня.

“Хлоя, зачем желать тебе, чтобы твои годы

Побежали бы задом наперед, пока не встретили бы моих?

Это совершенное сходство, которое вызывает симпатию

Что касается вещей, можем ли мы объединиться?

Так что, благодаря этому, я также могу быть

Слишком стар для тебя, как и ты для меня.

Я был чрезвычайно рад, когда нашел это. Я подумал, что это своего рода предзнаменование. И теперь...”

Он оперся о штукатурку и потянулся, как будто энергичное физическое усилие отчасти избавило его от невыносимого бремени скорби.

“Она была ... она была ужасно порезана?” - грубо потребовал он и успокоился с мрачным стоицизмом, тем более трудным, что слышать худшее было сознательно, и он не любил себя за это.

Мистер Кэмпион чувствовал себя не в своей тарелке. Он был потрясен, обнаружив, что не может вспомнить, был ли ужас лучшим бальзамом, чем разочарование. Он пошел на компромисс, как и многие до него, представив достоверный, но не слишком красочный отчет обо всей трагедии.

Питер Бром слушал молча, его лицо было очень белым и молодым в свете лампы.

“Спасибо вам”, - сказал он наконец. “Спасибо вам. Вы практически убедили меня. Понимаете, я так боялся, что это самоубийство”.

“Почему? Она была очень счастлива в театре”.

“О, да, в театре”. Тон Питера Броума выражал его презрение к материальным вопросам, которые вызывают такое беспокойство и в то же время такое утешение у тех, кто устает от собственных эмоций. “Это была ее жизнь, которая была такой трудной. Мы были влюблены”. Он прямо посмотрел в глаза другому мужчине, как будто бросая ему вызов показать хоть какое-то веселье.

Мистер Кэмпион, однако, был серьезен. Он был не слишком стар, чтобы знать, что любовь в любой из ее коварных форм не является ничтожной.

“Я хотел, чтобы она вышла за меня замуж, ” с достоинством продолжил Питер Бром, - но она всегда говорила “нет", выдвигая всевозможные нелепые предложения — небольшая разница в возрасте и тому подобное”.

“Сколько вам лет?” - беспомощно спросила Кэмпион.

“Двадцать два. Достаточно взрослая, чтобы разбираться в собственных мыслях, видит Бог. Ну, когда эти ее возражения продолжались, я начал понимать, что было что-то еще, чего она мне не сказала, потому что она действительно любила меня. Иначе она не стала бы — о, ну, я знаю, что сказала. В прошлое воскресенье мы собирались на реку. Мы все подготовили и оба довольно серьезно ждали этого. Поэтому, когда она сказала мне, что ей нужно уехать на выходные, я был сыт по горло, и у нас произошла наша первая серьезная ссора ”.

Он сделал паузу, и в его глазах была мука, когда чудовищность его трагедии захлестнула его. Он взял себя в руки и пошел дальше.

“Ну, казалось, это расстроило ее так же сильно, как и меня. Мы снова подружились, и все это вышло наружу. Видите ли, она была замужем, и этот парень снова нашел ее после того, как они расстались на несколько лет, и, естественно, он осознал свою ошибку и захотел вернуть ее. Она собиралась встретиться с ним, чтобы попытаться заставить его дать ей развод. Она не назвала мне его имени. Я поклялся, что никогда ни одной живой душе не упомяну об этом, но сейчас это не имеет значения. У нее было разбито сердце, как и у меня. Следующее, что я услышал, это случилось ”.