Книга Трое храбрых, пятеро справедливых, страница 101 – Ши Юй-Кунь

– Я знал, что вы явитесь выручать Чжань Чжао, но мы с ним так условились: похитит он «три драгоценности», пусть везет тогда меня в Кайфын. Сроку он попросил три дня. Но теперь, когда выручать его явилось столько народу, он не станет добывать «трех драгоценностей», да и в Кайфын не вернется!

– Эх, Бай Юй-тан! Спишь ты, что ли? – рассмеялся Сюй Цин и крикнул: – Брат Чжань, неси «три драгоценности»!

Чжань Чжао вошел в зал, положил узел и тоже рассмеялся:

– Вот, брат Бай, не посрамил я своего имени!

Бай Юй-тан совсем растерялся, а тут еще в дверях появились Лу Фан и Дин Младший.

Бай Юй-тан быстро сбросил с себя халат, выскочил из зала и побежал к бамбуковой роще.

– Надо его непременно догнать, – сказал Лу Фан, но в это время вошел Сюй Цин и сказал:

– Бай Юй-тан свернул за гору и пропал.

Лу Фан топнул ногой с досады:

– Ведь за горой – река. А с того ее берега прямая дорога в Сунцзян. Когда-то Бай Юй-тан устроил там для себя мост – между двумя столбами натянул цепь, – ведь пятый брат не умеет плавать.

– Вот тут и была бы кстати помощь Цзян Пина! – заметил Дин Младший.

Бай Юй-тан тем временем перебрался через ограду и свернул за гору, но, к его ужасу, мост оказался уничтоженным. Пока он метался по берегу, из камышей вдруг выплыла рыбачья лодка.

– Эй, рыбак, – обрадовался Бай Юй-тан, – перевези меня, я хорошо заплачу!

Рыбак подогнал лодку к берегу.

Если хотите знать, что произошло после этого, прочтите следующую главу.

У моста Одинокого дракона Цзян Пин задерживает названого брата. В кайфынском ямыне Бао-гун радушно принимает Храбреца

Бай Юй-тан прыгнул в лодку, и она отчалила. На середине реки старик вдруг перестал грести:

– Знаете пословицу: «Хочешь барыш – терпи поначалу убыток»? За перевоз я с вас не возьму, на вино дадите – и ладно. А не дадите – перевозить не буду.

– Я ведь слово дал, – сказал Бай Юй-тан.

– На слово полагаться нельзя.

– Вот, возьми в залог, – Бай Юй-тан снял с себя куртку.

Рыбак взял куртку, тщательно осмотрел и сказал:

– Вы уж не сердитесь, господин, такое у нас правило.

Пока они вели разговор, появилась другая лодка, мчавшаяся наперерез им. Из лодки кричали:

– Эй, спозаранку успел сорвать куш!

– Какой там куш – простая куртка, – отозвался рыбак. – Ну-ка взгляни, сколько за нее дадут?

– Точно не знаю, но на выпивку хватит.

– А я как раз и собрался выпить.

Рыбак перепрыгнул к приятелю в лодку, и Бай Юй-тану волей-неволей пришлось взяться за шест. Но как он ни старался, лодка не двинулась с места. В это время из небольшой каюты на корме вышел человек невысокого роста в широкополой шляпе. Признав в нем Цзян Пина, Бай Юй-тан вспыхнул от злости и замахнулся шестом. Цзян Пин нырнул, потом высунул голову из воды, ухватился за борт и крикнул:

– Не хочешь водицы попить?

Не успел Бай Юй-тан ответить, как лодка перевернулась, и Золотоволосая Мышь мгновенно превратилась в мокроволосую. Цзян Пин схватил Бай Юй-тана за волосы и поплыл к берегу. Там их уже ждали. Бай Юй-тана вытащили, привязали к шесту и понесли.

Тем временем Чжань Чжао с Лу Фаном и братьями Дин вернулись в Мохуацунь. Едва вошли в ворота усадьбы, как Дин Младший спросил у слуги:

– Как самочувствие господина Цзян Пина?

– Вчера вечером он ушел, – ответил слуга. – Сразу же после вас. Сказал, что уговорился встретиться с каким-то человеком.