Книга Убить Маргарет Митчелл, страница 38 – Энни Кей

Да не я не об этом.

А как будто…

Наш мир – совсем не то, что мы себе представляем.

Что мы живем, например, в чайнике великана.

Весь наш мир находится в чайнике великана.

Хорошо, что ты писательница.

Почему?

Все, что ты делаешь, думаешь, говоришь, можно списать на чересчур развитое воображение.

Раньше ты слышала меня лучше.

Раньше ты говорила со мной чаще.

А сейчас только приказы.

Я не приказываю.

Но и не просишь.

Я твой работодатель, я не должна просить.

Я думала, ты мой друг.

Мы были друзьями.

Были. Но.

Но.

Маргарет немного помолчала, изучая Влади и словно решая, какой вопрос задать следующим: детектив ее интриговала.

Наконец она спросила:

– Вы всегда были уверены, что верно раскрыли дело?

– Что вы имеете в виду? – напряглась Влади.

– Допускали ли вы, что могли ошибиться и арестован и, возможно, осужден не тот человек?

Влади явно сдерживала свои эмоции за плотно сжатыми губами, но ее глаза стали мутными от сдерживаемой за ними ярости. Внезапно она посмотрела на меня. Так, словно только что заметила, что я была рядом с ними во время этой словесной дуэли, которая начиналась как партнерство. Она смотрела на меня так, словно что-то только что поняла.

И в тот же момент это дошло до меня. Маргарет позвала меня не случайно, не по ошибке, не в порыве незапланированного разговора и не для того, чтобы меня наказать. Она хотела иметь свидетеля. Хотела, чтобы этот разговор в такую острую минуту мог быть уравновешен посторонним человеком, третьим человеком. Если бы тот разговор на вечеринке не случился, вероятно, на моем месте сейчас сидела бы Агата и не позволяла бы себе тех вопросов и ремарок, с которыми вторгалась я.

Влади наконец шумно выдохнула, будто вопрос Маргарет ее утомил или разочаровал, и устало произнесла:

– У него ведь были найдены сердца.

– Улики можно подбросить, – не отступала Маргарет.

Влади выдавила из себя короткий смешок, который должен был показать писательнице, как мало она понимает в том, о чем собирается писать.

– Безусловно, мы рассматривали и такой вариант. Бы. Мы рассматривали бы такой вариант. Но давайте рассуждать вместе и логически. Единственный человек, которому было бы выгодно подставить невиновного – сам Сердцеед. И если бы полиция подобралась к нему достаточно близко, если бы у нас был другой, лучший подозреваемый, – что ж, в этом случае действительно у него был бы мотив подставить кого-то другого. Но тут возникает закономерный вопрос: как об этом узнали бы мы? Как мы догадались бы, что нужно снова обратить внимание на первое убийство?

Маргарет на мгновение замешкалась, но предположила:

– Например, послать анонимное письмо.

Влади улыбнулась еще шире.

– Если бы полиция реагировала на каждую анонимку, я не смогла бы найти время на этот наш разговор.

– Хорошо же, – кивнула Маргарет, принимая поражение в этом заходе, но и демонстрируя готовность выбросить козырь. – Но ведь есть и еще одна вероятность. Подставить невиновного мог не только настоящий Сердцеед. Чтобы избавиться от затянувшегося дела, подсунуть фальсифицированные улики могла и полиция.

По лицу Влади словно прошла черная туча. Когда Маргарет закончила свое предположение, мне было страшно смотреть на Хелену, но и отвести от нее взгляд я не могла.

В конце концов она в буквальном смысле проглотила комок эмоций, грозящий вырваться из горла, и почти прошипела: