Книга Поглощенные туманом, страница 110 – Нана Рай

Они захватывают Нику в бесконечный хоровод, из которого не вырваться, даже если захотеть.

Женщины в пышных кринолинах, в ворохе кружев и рюшей идут по тротуарам, прячась за веерами, и только блеск глаз выдает их азартное настроение. Проходит еще несколько минут, прежде чем Ника осознает, что она не в замке. На этот раз прошлое закинуло ее в Венецию. Ведь она сама хотела оказаться там, где все началось.

Ника – призрак. Ее никто не видит и не слышит, если кто‑то касается ее, то проходит сквозь, но зато она все чувствует. И терпкий аромат духов, и пьянящий запах вина, которое переливается в бокалах венецианцев, и флирт, заставляющий вибрировать воздух. Буйная атмосфера заражает Нику, и она идет среди разодетых мужчин и женщин, жалея, что нельзя сфотографировать прошлое на пленку. Переходит по узким мостам через каналы, плывет среди людского течения, пока ее не выбрасывает на центральную площадь. Ника роется в закоулках памяти и выхватывает знакомое название: Сан‑Марко. На ней возвышается величественный собор Святого Марка.

Карнавал в Венеции в самом разгаре.

Ника застывает посреди гуляющей толпы, где раб стал хозяином, а граф – слугой и сословные различия стерлись, смешав венецианский народ на несколько недель в единую массу.

Но вот мелькает знакомый силуэт, и сердце забывает биться. Ника видит черные густые волосы, высокую фигуру, куртку с широкими рукавами, расшитую золотыми нитями, и, хотя лицо скрывается под черной маской, она угадывает знакомые жесты, движения, изгиб губ. Стефано. А точнее, граф Марко Карлини, который жил в семнадцатом веке и который как две капли воды похож на Стефано. Даже портрет не смог передать истинного сходства графа с потомком.

Ника ускоряет шаг и сворачивает за ним в узкий переулок, где от каналов веет запахом канализации, но, кажется, никого это не смущает. И гондольеры продолжают возить влюбленные парочки по ароматным улицам.

Ника не сразу понимает, что граф гонится за кем‑то. С его губ срываются ругательства вперемежку со смехом, а за очередным углом мелькает подол черно‑белого платья.

Последний рывок, и граф скрывается в узком проходе между высокими домами. Ника осторожно заходит следом, проверяя себя на клаустрофобию, ведь проулок шириной не больше метра, а стены над головой сужаются кверху. Шаг, еще один, и Ника различает в серой темноте густое дыхание графа и женский вздох.

– Ты – моя, моя.

Мужчина прижимает к стене хрупкую венецианку в пышном платье, похожем на купол. Роскошная прическа растрепалась, и черные локоны упали ниже пояса. По сравнению с ее шевелюрой, волосы Паолы кажутся блеклыми нитями. С лица девушки сорвана белая маска и безжалостно брошена на землю, в грязь. А пальцы графа обвивают тонкую шею красавицы.

– Маддалена, – шепчет он, – сколько можно сбегать? У тебя нет защиты, нет семьи. Ты – моя, признай это.

– А твоя жена тоже признает, что я – твоя? – Девушка вскидывает подбородок и смело смотрит в глаза Марко.

– Это не должно тебя волновать.

– И все же волнует.

Маддалена с силой отталкивает графа, на ее груди качается тяжелый амулет – чимарута.

– Тебе дорога в куртизанки без моего покровительства! – рычит мужчина, и Ника в который раз напоминает себе, что перед ней не Стефано, а Марко. Но душа предательски ноет.