Книга Поглощенные туманом, страница 124 – Нана Рай

Он переводит на Нику взгляд и словно видит впервые. На лбу пролегает морщина, и тревога тенью падает на лицо.

– Кто это сделал с тобой? Если Паола, я задушу ее собственными руками!

– Нет! – Ника прижимается носом к его щеке, и непонятным образом их губы находят друг друга, опаляя дыханием. – Это Габриэль, – шепчет она. – Он здесь. Он все подстроил. Благодаря ему я оказалась в Италии, в Кастелло ди Карлини. Если выберемся отсюда, я все тебе расскажу. – Она улыбается распухшими губами.

– Прости. – Стефано хмурится. – Я не уберег тебя, я ничего не сделал из того, что должен был.

– Нет. Ты не виноват. Я сама сбежала из замка. Не знала, кому можно доверять, а кому нет. Мне везде мерещились враги, и я надеялась ускользнуть из страны, как в прошлый раз. Хотя теперь я понимаю, что он нашел бы меня и в России. Он – бессмертный. – Ника переводит дыхание, чтобы сдержать слезы. – Нами управляли как марионетками. Так что это ты прости меня.

– За что?

Ника отводит взгляд, боясь признаться в постыдном:

– Я и правда считала, что это ты – Итальянский Потрошитель. Я встречалась с Дино Бьянки, журналистом из газеты «Либерта». Первой жертвой стала его жена. И он считал, что это твоя месть за Фрэнку.

– Твою мать! – От злости Стефано толкает ножку стола, и тот протяжно скрипит. – Впрочем, это уже не важно. Моя свихнувшаяся сестра все решила за нас. Ты не знаешь, что она задумала?

– Без понятия. – Ника прижимается к мужчине и закрывает глаза. – Я знаю только, что Маддалена наложила на ваш род проклятье, и, кажется, теперь оно падет на меня.

– Невозможно. Тогда ты должна быть моей старшей сестрой либо женой. Именно поэтому я ни на ком не женился. Хотя я отрицал проклятье, но в душе жил страх. Возможно, я трус, но если бы по моей вине умер человек, я бы не вынес.

– И ты предпочел оставить проклятье на Паоле? – Против воли в словах Ники звучит укор. – Простию – Она нежно целует Стефано в щеку, но он только горестно усмехается.

– Нет. Ты – права. Я предпочел закрыть глаза и отрицал все, что было связано с Маддаленой. Даже собственное видение. Я прочел дневник Викензо от корки до корки, но не думал, что кто‑то еще его нашел. Однако Паола тоже читала его и даже разгадала шифр, записанный на первой странице. Только сейчас я понял, что так Викензо скрыл путь к этой камере. В дневнике описаны все его сумасшедшие мысли и идеи, как избежать проклятья. В том числе… – Лицо мужчины искажается от страшной догадки. – О, Святая Мария, неужели она решилась на это?

Ника испуганно молчит, только заглядывает ему в лицо, страшась и одновременно желая отыскать ответ. Стефано мрачно смотрит на нее и выдыхает:

– Кажется, я знаю, что задумала моя сестра.

* * *

– Она хочет поменяться со мной судьбой? – ошеломленно повторяет Ника.

В комнате Викензо время течет по‑другому, оно словно замедляется, а затем неожиданно ускоряется, и ты теряешься в безвременье. Ника жмется к Стефано, как к единственному, который не причинит зла, а на душе тошно и радостно одновременно. Радостно, что Стефано не замешан в преступлениях, тошно, что он так же, как и она, узник.

– В дневнике описан ритуал. Как только Викензо понял, что его жене грозит смерть от проклятья Маддалены, он объездил всех цыган, ведьм, экстрасенсов, каких только мог найти. Половина из них оказалась обыкновенными шарлатанами, но он все‑таки нашел, что искал. – Стефано со стоном вытягивает ноги. Его брюки испачканы в пыли, которая неровными слоями оседает на плотной ткани. Он так и не переоделся после похорон. Паола опоила его, когда поняла, что Ника сбежала. – Ритуал написан на латыни, я не сразу разобрался в нем. Но суть такова: нужно принести в жертву зеркало души – глаза. Тринадцать жертв на тринадцатое число месяца. А если это пятница, то ритуал обретет особенную силу. Произойдет обмен судьбами с другим человеком. Но он должен быть добровольным. Викензо не успел его провести. Ему не хватало трех жертв.