Книга Занавес памяти, страница 174 – Татьяна Степанова

– Не слушайте ее! – Тигран обращался уже к Гектору и Кате.

– Дома я лежала в лёжку, наглотавшись таблеток… Я уже была немолода, и такие приключения… – Раиса старалась не замечать их брезгливости и отвращения. – Я тряслась овечьим хвостом от страха. Все ждала: ко мне вломится полиция, мой внук на чертовом велосипеде все выложит ментам. Но текли часы… Ночь миновала. Утром я отправилась в цех, я не могла позволить подозрениям пасть на меня. Позже мне в офис позвонили полицейские. Моего внука в состоянии шока обнаружили в лесу прохожие. У меня едва не приключился инфаркт. Я опять все ждала… ну, сейчас и за мной придут, посадят меня. Симка же им расскажет, что видел меня! И снова – ничего. А потом нас с Аксиньей вызвали сразу и к Буланову, и в органы соцзащиты. И я узнала поразительную новость: оказывается, мой внук признался в убийстве отца и написал чистосердечную явку. С повинной. Гром грянул – и я… прозрела!

– То есть? – бросил Гектор.

– Знамение! Кто-то там, наверху, любит меня^[35]. И бережет, – улыбнулась блаженно и совершенно безумно Раиса Фабрикантша. – А на мои тяжкие грехи ему наплевать.

– Вас одиннадцать лет никто не трогал. За что же вы прикончили опера Буланова? – громко спросил Арсений Блистанов.

– Мальчик, ты бредишь.

– Я вам не мальчик. Я капитан полиции. За Что Вы Прикончили Кроликовода?

– Я его не убивала.

Пауза.

– Я вам правду говорю. – Раиса приложила обе ладони к груди. – Я Буланова пальцем не касалась. Да и зачем мне его убивать? Он же меня спас!

– Спас? Вас? – не выдержал Блистанов.

– Именно, мальчик. Леша Буланов… Кроликовод уберег меня от подозрений, от следствия и тюрьмы, свалив все на моего полоумного маленького внука. На нашего ненаглядного Волчонка. Буланов вызывал меня к себе и часами внушал: «Ваш внук – начинающий маньяк и садист. Косой звезданул отца, поджег его тело… Он новый Чикатило! – Раиса хрипло заржала. – Он монстр, но я – честный, неподкупный, проницательный мент, из-за его малого возраста не в силах упрятать его за решетку навечно, руки мне закон связал!» Я вам передаю точный текст майора Буланова на допросе – мне, несчастной бабульке, раздавленной горем и семейным позором!

Визгливый смех ее воистину походил на хохот гиены – метафора Ишхана оказалась точной.

– Буланов тогда сыграл роль моего ангела-хранителя и… великого благодетеля. Спасителей не убивают, – продолжила Раиса. – Это не я его, поверьте. Кстати, менты бывшего муженька Руфины-Барыни, прокурорши покойной, задержали – Гурмыжского. Но, говорят, у него вроде алиби железное: он у ментов заречных куковал в тот день в кабинетах, он же должен отмечаться у них по УДО. Допросили его и отпустили пока… А вдруг и его тот, кто там, наверху, тоже сберег?

Раиса вытащила из кармана пальто смятую пачку, сунула сигарету в рот, щелкнув зажигалкой, закурила, выпуская дым в потолок.

– Сима, внук! – Она глядела на Серафима.

– Да, баба Рая, – ответил он.

– А сейчас, после всей правды, – ты заложишь меня ментам? Швырнешь меня, пожилую, больную, грешную, жадную, жестокую, скверную женщину, причинившую невольно тебе столько горя и несчастий, в тюрьму?

Симура молчал. Не колебался, не взвешивал, не выбирал. Просто не отвечал ей.

– Мне встать перед тобой на колени, внук? И молить о прощении?

– Нет, баба Рая. – У него из груди вырвался тяжкий вздох. – Я хотел узнать правду – я ее узнал. Не я убил отца.