Онлайн книга «Занавес памяти»
|
– С поездкой на рыбалку и сомом в брезенте мы с тобой угадали процентов на семьдесят пять. – Ты угадал, Гек. И ты отыскал тело. Пропавшая Ариадна спутала нам все карты. Мне бы с самого начала подробнее расспросить Фабрикантшу про встречу на стоянке у супермаркета, но я была совершенно уверена: Раиса нам именно об Ариадне Счастливцевой говорила. – На ошибках учимся. – Гектор улыбнулся Кате уже ободряюще. – А насчет задушенной бедняги из могилы у карьера… – Я сообщу Сивакову данные о ней: имя – Наталья, возраст – примерно девятнадцать, брюнетка… Приезжая с юга, путешествовала автостопом, ее часто видели с водителями-дальнобойщиками в Тарусе возле старинной чайной, – перечислила Катя. – Сиваков снова свяжется с калужским патологоанатомом. Пусть скупые сведения, но есть шанс установить ее личность. Наш долг перед ней, Гек… Выполним насколько возможно. Сиваков, конечно, поинтересуется, откуда нам с тобой известно ее имя… – Сошлемся на Милона Поклоныча, – моментально нашелся Гектор. – Он чайную упоминал, переведем на него стрелки. Легко. Я сам сделаю. Они умолкли. Катя знала: их мысли сейчас едины. Ни с кем никогда она не ощущала себя так, как с ним… Гектором Троянским, мужем – когда и слова не надобны… С полувзгляда, с полувздоха они понимают друг друга. – Катя, они вернутся, – повторил Гектор. – Осталась последняя загадка в кукуйском деле. И он не ошибся. Вскоре они увидели в пелене дождя шедших по берегу реки со стороны Птичьего мыса Симуру и Полосатика-Блистанова. Оба надвинули капюшоны худи на головы и стоически мокли под ливнем, шествуя неторопливо на приличном удалении друг от друга. Первым брел Арсений Блистанов. А Симура, покончив с семейными делами дома у Фабрикантши, не желал прибавлять шага, нагоняя его. – Мой рапорт на увольнение подписан! – возвестил Блистанов громко еще издали. – Мать моя начальница под занавес постаралась избавить меня от бюрократической волокиты кадровиков. Я больше не капитан Вездесущий, Гектор Игоревич. Ура! Я отныне вольный человек. – Он оглянулся на приближавшегося к ним Симуру: – Серафимчик, не пришил бабулю сейчас, а? Бритвой по горлу – чик! И в колодец? – Баба Рая жива. Мы даже с ней успели заверить ее завещание в мою пользу насчет всего движимого и недвижимого у здешнего нотариуса – он ее сосед по Птичьему мысу, коттедж его рядом через дорогу, – ответил Серафим. Он выглядел бледным, но собранным. Даже деловитым. – Баба Рая категорически настояла: поскорее с завещанием уладить. Уверяла меня, тот крюк в потолке или сук в лесу, который она все глазами в последние дни ищет, может ведь и появиться внезапно… И она за себя не ручается. – Самурай, а ты правда ее простил? – спросил Гектор. – Гектор Игоревич, я ей не судья и не палач. Да и найдется ли ей вообще казнь за ее зверства с отцом? Пусть она уж сама собой распорядится. Суицид для нее лучший выход. – Серафим остановился у веранды. Он будто не желал пересекать некую запретную черту. Мок под холодными осенними струями дождя. И рассуждал в свои двадцать два по-взрослому… логично, сухо и совершенно безжалостно. – Ты все узнал. Все вспомнил. Ты доволен? – Гектор глядел на него. – Я заново родился. Или воскрес. Короче, очнулся от спячки разума. Но без вас я бы никогда не справился. Спасибо вам с женой большое за помощь. За поддержку и заботу обо мне. Чем мне отплатить вам за вашу доброту и участие? |