Книга Дело «Тысячи и одной ночи», страница 65 – Джон Диксон Карр

– Так у вас двойной мотив: ненависть и жажда наживы. И рубин вы, конечно, тоже получите? – сказал я с улыбочкой, от воспоминания о которой меня самого в дрожь бросает.

Он содрогнулся от хохота.

– О, несомненно, – заявил этот злодей и подмигнул мне. – Разумеется, а рубин мы найдем у него под шляпой, в пришитом к подкладке замшевом мешочке… Но то, чем мы заманили его сюда, к рубину не имеет никакого отношения. С рубином бы не сработало, он бы что-нибудь заподозрил.

– Ах да, – сказал я, поняв его хитроумный план. – Разумеется.

– Мы ему сказали, что старик Джефф (это я) тайно выкрал из иракского мавзолея саркофаг Зубейды, любимой жены Гарун аль-Рашида…

– Но доктор Гейбл! – запротестовал я. – Братуха, очевидно же, что…

– Погоди-ка. И вот Мириам не хотела заманивать его сюда (Мириам – это моя сестра), потому что она с ним помолвлена, а Сэм с Ринки так на нее насели, что она согласилась… поставить его в это положение, чтобы посмотреть, из какого он теста. – (Сэр Герберт, если б я не читал «Кинжал судьбы», такое вероломство женщины по отношению к возлюбленному было бы за гранью моего понимания, однако прекрасная полукровка Вонна Сен в пыточной поступила точь-в-точь так с доктором Кьянти. Но подумать только!) – План таков, – продолжал доктор Гейбл. – Он придет сюда в одиннадцать или чуть позже… совсем скоро. И он знает, что сюда должен явиться доктор Иллингворт (а это вы), чтобы встретиться со стариком, потому что и в газетах про это писали, и все выглядит правдоподобно. Рон Холмс сыграет моего партнера, и это тоже будет правдоподобно. Мириам будет играть себя, как и Харриет Кирктон. Сэм Бакстер (в роли Абу Обеида из Таифа, принца из дома Михранов, мы стащили ему костюм из Персидского зала) и Ринки Батлер (в роли полицейского) притаятся в засаде до нужного момента. В качестве саркофага Зубейды мы используем арабский сундук для серебра, бог с ней, с точностью, это все, что нам удалось найти. Все серебро, разумеется, из него заранее вынули…

– Разумеется, – насмешливо произнес я, чувствуя, как во мне вскипает ярость.

– Ну и куда же без истории о том, что на саркофаге лежит проклятье… Вообще-то, старик с этим чудаком Иллингвортом собирались изучать какой-то дурацкий манускрипт, но Маннеринг-то об этом не знает… Так вот, на саркофаге проклятье. Об этом-то, друг мой, вы и должны прочесть свою лекцию. Мол, кто до этого саркофага дотронется и потревожит священные кости, покоящиеся в нем, – говорил доктор Гейбл раскатистым замогильным голосом, устремив застывший взгляд куда-то в пространство, в этот момент я понял, что имею дело с безумцем, – тот лишится рук и ног своих. Затем лицо его будет обезображено девяноста четырьмя казнями… Это план Ринки Батлера, мы с ним тщательно выверили каждую мелочь в закрепленных за нами ролях. Ну что, сможешь вписаться в него?

– Ей-богу, впишусь как умею!

– Тогда ладненько. Кто же откроет саркофаг? Я не решаюсь. Ты тоже. Атмосфера накалена до предела. И тут отважный мистер Маннеринг вызывается потягаться с проклятием. Музыка, мягкий свет, – декламировал главарь как заведенный, нарезая круги у стола и размахивая руками. – И вот в Зале восьми райских садов раздается стук молотка по долоту. Саркофаг открыт, крышка сдвигается и – ва-а-а! Вдруг ты, и тут твой актерский талант должен раскрыться в полную мощь, ты резко меняешь образ. Отскакиваешь от собравшихся. И выхватываешь из кармана пистолет. Вот этот пистолет.