Книга Дело «Тысячи и одной ночи», страница 83 – Джон Диксон Карр

В кабинете было довольно мрачно. Джефф не включил ни одной лампы, единственным источником света там служило открытое окно в уборной, в которое заливал дождь. Однако при всем этом кабинет был довольно просторным и симпатичным. За столом из красного дерева, откинувшись на стуле на колесиках, сидел Джефф, положив на край стола ноги в массивных кожаных ботинках. Он сидел неподвижно и смотрел в сторону окна, из-под седых усов у него торчала сигарета со скрюченным комком пепла, свисающим с ее конца. Тусклый хмурый свет особенно подчеркивал проплешины на его висках и абсолютную пустоту во взгляде. Джефф даже не обернулся, он лишь скрипнул ботинками и кивнул в сторону стула. При всем своем богатстве Джефф одевался у самых дешевых портных, но не потому, что был скупердяем, нет, он отнюдь им не был; дело в том, что он искренне презирал дорогие костюмы.

Я сел на стул, и мы еще несколько минут вслушивались в шум дождя.

– Мы с тобой через многое прошли, Берт, – сказал он наконец.

Помню, что кивнул и сказал: «Ага», точно как тогда в Сомерсете много лет назад, хотя мне годами и в голову не приходило произнести это слово.

– Я тут сидел и думал вот о чем, – каким-то полемическим тоном пробурчал Джефф. – Раньше пиво стоило пять пенсов за литр, и можно было купить его еще теплым, с мускатным орехом. Haec olim^[20], или как его там. И вот он ты, помощник комиссара полиции, должность, все дела… Никакой ты не полицейский, Берт.

– А ты никакой не бизнесмен, если дело на то пошло, – сказал я, – но все же миллионер.

– Ох, – согласился Джефф, вдумавшись в сказанное мной.

Он чуть повернулся, пепел осыпался с его сигареты, и он стал тереть виски, щурясь так, словно плохо видел. Если человек, привыкший к очкам, снимает их, его взгляд становится таким затуманенным, ну, вы знаете. Такой взгляд был и у Джеффа, пока он тер виски.

– Полагаю, ты уже знаешь, а может быть, и нет, – продолжил я, – обо всем, что произошло здесь прошлой ночью. Сегодня утром ко мне в кабинет явился человек по имени Уильям Августус Иллингворт и обо всем рассказал.

– Я тоже обо всем знаю, – сквозь зубы процедил Джефф, – Мириам и Джерри рассказали мне все сегодня утром. Наверное, они решили, что обязаны сделать это. Они считают, что попали в большие неприятности, и я не стал их в этом разуверять.

– Неприятности им будут обеспечены. Послезавтра начинается дознание, коронер будет вне себя, когда узнает об этом дурацком маскараде.

Джефф выпрямился. Упоминать при нем о властях, а уж тем более о полиции – это все равно что окатить из ведра злую собаку. Он вновь весь ощетинился. Я не без удовольствия отметил, что он, скорее всего, встанет на сторону детишек и даже особенно их не покусает, лишь бы досадить полиции.

– Вне себя он будет? Вне себя? – спросил Джефф. – Коронер вне себя будет, да? Кто такой этот коронер? Как его звать?

– Пока забудь об этом. Тебе в голову не приходило, что один из этой развеселой компании той ночью убил в музее человека по имени Пендерел?

– Пу-пу-пу… Да, – помедлив, ответил Джефф, – приходило. Полагаю, ничего нельзя сделать, чтобы замять это дельце, или можно? Ввиду того обстоятельства…

– Какого еще обстоятельства?

Он вновь потер виски и ничего не ответил.

– Слушай, Джефф, Мириам имеет к этому какое-то отношение?