Книга Ну а теперь – убийство!, страница 45 – Джон Диксон Карр

– Тсс! Послушайте. У меня в кабинете есть маникюрные ножницы. Я потихоньку проскользну туда, возьму их и проскользну обратно. Вы покороче острижете бороду ножницами и сбреете ее в гардеробной. Я знаю, что принадлежности для бритья у вас здесь, поскольку вы остались ночевать на этом диване, когда забыли фонарик. Прочь кущи – и вы в порядке. Вы просто зайдете в соседний кабинет и… – Она победно простерла руку в сторону двери.

– Вы хотите, чтобы я…

– Тсс!

– Хорошо, хорошо. Но уже поздно, Тилли. Она вот-вот уйдет.

– Нет, не уйдет. Она полна вдохновения и ревностности. У нее там бутылка молока и какое-то печенье. Она говорила, что останется работать до ночи. Кроме того… – Тилли осеклась. Еще шире раскрыв глаза, она изучала его лицо. – Билл Картрайт, где ваше мужество? Что с вами? С тех пор как я здесь, вы не проронили ни одного длинного слова. Вы, как сом, зарылись в ил и страдаете. По-моему, вы просто БОИТЕСЬ.

– Тсс! – шикнул Картрайт.

– А что, не боитесь?

– Конечно нет, – ответил он, постаравшись вложить в эти слова всю искренность, на которую был способен. – Если вы будете так любезны и сомкнете ваши изящные губки на пять секунд, чтобы я мог хоть слово вставить, я постараюсь объяснить мою позицию по данному вопросу.

– Вот это другое дело, – громко восхитилась Тилли. – Говорите, голубчик. Я вас слушаю.

Картрайт положил трубку в пепельницу.

– Во-первых, Тилли, давайте условимся: взволнован не я. По крайней мере, не до такой степени. Взволнованы вы.

– Я?

– Да. Мне бы хотелось узнать причину, по которой в вас вдруг проснулась сваха. Не то чтобы я не был вам благодарен. Но зачем это вам? Что вы задумали?

– Хорошо, вы сами спросили, – выдохнула Тилли. Некоторое время она молча сидела в свете висящей над столом лампы. В этот момент она выглядела так, будто сложилась в гармошку и кто-то зарисовал ее в перспективе. Она крепко сжала свои пухлые ручки и стала крутить на пальце большое обручальное кольцо, оно отзывалось ярким блеском. – Причина в том, что Моника – хорошая девушка, – продолжила Тилли. – И если о ней не позаботитесь вы, то этого не сделает никто. Она напугана, Билл.

– Напугана? Но почему?

– Потому что, – ответила Тилли, глядя ему прямо в глаза, – кто-то собирается убить ее, и, возможно, даже сегодня вечером.

1

Ну вот опять.

Значит, он низложенный пророк? Разжалованный паникер, над которым смеялись как Хэкетт, так и Фиск? В голове Картрайта разом всплыли все гипотезы, потерявшие свою значимость перед угрозой надвигающейся войны: улики, на которые никто не хотел обращать внимания, и теории, к которым никто не хотел прислушиваться. Он вспомнил свой разговор с главным инспектором Хамфри Мастерсом, состоявшийся в Лондоне две недели назад. Он вспомнил, как Мастерс мягко убеждал его, что речь, скорее всего, идет о розыгрыше, – мол, беспокоить сэра Генри Мерривейла по этому вопросу в такое время было бы преступно, и своими письмами он лишь застопорит работу и без того перегруженной почты.

Однако в нижнем ящике стола Картрайта лежали доказательства.

– Откуда вам это известно? – спросил он голосом, который прозвучал так громко, что, казалось, со стен кабинета осыплются белила.

– Тсс! По крайней мере, я так думаю.

– И все же откуда вам это известно?