Онлайн книга «Ну а теперь – убийство!»
|
– Вот так обстоит дело, – проговорила она. – Хотите верьте, хотите нет. И как мы теперь поступим? Во время наступившей паузы она переводила взгляд с одного предмета на другой. Вопреки здравому смыслу Моника ощутила холодок сомнения. – Но это же ваш почерк! Посмотрите. Вы станете отрицать, что это ваш почерк? – Стану, голубушка, – ответила Тилли. – Потому что эти письма писала не я. – Но даже то, как они написаны, похоже на вас. Я… я все время пыталась понять, на кого намекают эти формулировки и этот подбор слов. И намекают они на вас. – Возможно и так, дорогая, – безразличным тоном сказала Тилли, продолжая моргать и оглядывать кабинет, будто все происходящее интересовало ее постольку-поскольку. – Возможно, на это и был расчет. – Расчет? – Именно, голубушка. – Но вы знаете, кто мог подделать ваш почерк? Или хотели бы вы это узнать? – Да, – угрюмо ответила Тилли. – Я знаю одного человека. Но тот человек… Тсс! Вдалеке послышались шаги. Уверенной и легкой походкой по лестнице спускалась женщина. На лестничной площадке шаги замедлились: поколебавшись, женщина свернула в коридор. Будто настраиваясь, звучным и глубоким контральто она проворковала пару тактов какой-то песни. – Спрячьте эти бумаги! – прошипела Тилли. Она вновь пришла в действие и, юрким змеиным движением подхватив лист с напечатанным на нем текстом и адресованное Монике письмо, сунула их в ящик стола. Едва она его захлопнула, как раздался легкий стук в дверь. – Привет, – улыбнулась Фрэнсис Флёр, заглядывая внутрь. В сумраке коридора она выглядела удивленной и несколько раздраженной, оттого что заметила Тилли. – Не возражаете, если я войду, Моника? У меня для вас очень важное сообщение. Глава одиннадцатая Необычное содержимое кожаной шкатулки 1 – Как здесь темно… – продолжила мисс Флёр. – Вы не против? Возле двери щелкнул выключатель. Фрэнсис Флёр была одной из тех, кто всегда несет с собой возбуждение, поскольку даже при одном взгляде на нее ваше тело покрывалось мурашками. И дело было не в ее личности, а в сногсшибательной внешности, особую живость которой придавало выражение ее глаз. Ее лицо пленяло. Глядя на экран, вы не могли оторвать от него взгляд. В обычной жизни, где царило буйство красок, оно выглядело еще более выразительным, а временами производило ошеломляющее впечатление. Как, например, сейчас, когда она зажгла свет в кабинете Моники и улыбалась в его ореоле, хлопая ресницами. На ее фоне Тилли Парсонс в мгновение ока стала походить на вымокшую под дождем тряпичную куклу. Даже на Монику в этот момент никто бы не обратил внимания, за исключением, пожалуй, Билла Картрайта. Стиль Фрэнсис Флёр был узнаваем. Моника отметила ее нежно-голубой костюм, отороченные чернобуркой рукава, летнюю фетровую шляпу того же голубого цвета, затенявшую половину лица, а также черные замшевые туфли, черную сумочку и перчатки. И, несмотря на эту узнаваемость, даже Моника ощутила волну возбуждения в ее присутствии. – Я здесь впервые, – улыбнулась Фрэнсис Флёр. – Уютное место для работы, не так ли? Позволите присесть? – Пожалуйста. Присаживайтесь на кушетку. Всколыхнув воздух, мисс Флёр продефилировала по кабинету, обстановка которого казалась теперь совсем уж невзрачной: актриса притягивала все внимание к себе. – У меня для вас два сообщения, – обратилась она к Монике. – Первое – от Тома и Ховарда. Им ужасно жаль, но они не смогли встретиться с вами сегодня. Они полагают, что вы клянете их на чем свет стоит, но обстоятельства оказались сильнее. – Она перевела взгляд на потолок. – Они целый день сидят в кабинете у Тома и спорят. Я только-только от них отделалась. В чем дело, дорогая? Почему вы смеетесь? Что здесь смешного? |