Онлайн книга «Ну а теперь – убийство!»
|
Тилли Парсонс. Внезапно Монику охватила дрожь: ее жизнь уже дважды висела на волоске – и, вполне вероятно, следующее покушение могло увенчаться успехом. Ей и в голову не приходило подозревать Тилли. Моника подумала с удовлетворением, от которого ее обдало холодной волной и одновременно бросило в жар, что и Биллу Картрайту это в голову не приходило. Хоть он и пытался раздобыть образцы почерка всех и каждого на студии, взглянуть на почерк Тилли он не догадался. В кабинете темнело. Ей нужно покинуть его. Она должна куда-то уйти. – Привет, дорогуша! – гаркнула Тилли, с шумом распахнув дверь. – Хорошо провели время в Лондоне? 4 Тилли, как обычно бодрая и энергичная, щеголяла сделанной в тот день перманентной завивкой на своих коротких волосах. Ее покрытое морщинками лицо сияло, а взгляд был искренен и простодушен. – Я тут ненадолго поднималась наверх, – объяснила она. – Перед уходом я вроде как поставила кипятиться воду, но ставила я ее или нет, хоть ты тресни, не помню. Я… – Она осеклась. – Голубушка, что это с вами? Вы бледная как полотно. – Уходите, – проговорила Моника. – Не приближайтесь ко мне. Поднявшись со стула, она уронила его с шумом, который прозвучал в ее ушах громче, чем был на самом деле. Тилли произнесла на одну ноту выше: – Что случилось, голубушка? Что с вами? – Вы знаете, что случилось. – Клянусь, что не знаю, дорогая! Позвольте… – Уходите! Медленно Моника стала отступать назад, пока ее сцепленные за спиной руки не коснулись подоконника. Хриплый голос Тилли достиг в ее ушах такой высоты, что звучал просто ужасающе. Тилли двинулась вперед. Ее взгляд упал на два листа бумаги на пишущей машинке, и она застыла. Секунды бесконечно тянулись в повисшей тишине. – Значит, вы узнали, – сказала Тилли, не поднимая головы. – Я боялась, что вы узнаете. – Вы… написали… те… письма… – Богом клянусь, – сказала Тилли, внезапно поднимая голову и глядя Монике прямо в глаза. – Богом клянусь, я их не писала. – Не приближайтесь ко мне, – твердо сказала Моника. – Я вас не боюсь. Только… почему вы это сделали? Вы были мне симпатичны… Почему вы это сделали? Даже теперь ее поражала обезоруживающая искренность, проявлявшаяся в каждом жесте Тилли. Ее интонации вкупе с жестами достигли того уровня мелодраматичности, той высокопарности и претенциозности, когда их можно было принять за верный признак прямодушия. Вздымая свою необъятную грудь, Тилли подняла вверх правую руку, будто готовилась дать клятву, при этом дряблая плоть собралась в складки на ее запястье. – Всеми святыми клянусь, я не писала этих писем! Я знаю, что почерк похож на мой. Мне ли не знать? Что, по-вашему, я подумала, когда они стали вам приходить? Я буквально с ума сходила. Ни есть, ни спать не могла. Я не… – Она приложила руку к горлу. – Я спрашивала себя: вдруг вы узнали почерк и подумали, что это я? Но я не осмеливалась спросить вас напрямую. Мне пришлось передать одно письмо Биллу Картрайту. Я была вынуждена это сделать. Мне было необходимо знать, что происходит. Разве вы не понимаете? Если бы он спросил, я бы ему все рассказала. Но я не посмела этого сделать из-за боязни, что вы подумаете, будто это действительно я. Я не делала этого, дорогая. Богом клянусь, не делала. Послушайте… Дыша, как лошадь, Тилли сделала несколько шагов вперед. Моника отступала, пока не почувствовала спиной стену гардеробной, и Тилли остановилась. Казалось, переполнявшие ее эмоции, ее страстность и вкрадчивость вдруг рассыпались и она сдулась, словно воздушный шарик. Ее голос преобразился в отвратительное карканье. Ухватившись за спинку опрокинутого стула, она поставила его на ножки и тяжело на него опустилась. Протерев глаза и поморгав, Тилли успокоилась. |