Онлайн книга «Ну а теперь – убийство!»
|
– Не просили! – А если попрошу, выйдете? – Да. – Ну и прекрасно, – сказал Билл и снова передвинул переключатель. Вообще-то, он ожидал, что Г. М. выйдет из себя от этой новости, но тот лишь с подозрением смотрел на Монику. Как бы то ни было, из всех изощренных форм пыток, что он мог замыслить для тех, кто слушал их разговор в соседнем кабинете, это внезапное отключение с последующим включением было, вероятно, самой действенной. – Итак, – продолжил Г. М., – исключая этого молодого человека, кто еще там находился? – Смотритель по фамилии О’Брайен. Но к столу он ни разу не подходил. Он все время сидел на кушетке. – Ага. Продолжайте. – В кабинет также заходили мисс Флёр, мистер Хэкетт и мистер Фиск. – Вот оно как? То есть это мог сделать кто-то из них троих? Вся сцена вновь разворачивалась перед глазами у Моники, будто в цветном кино; казалось, она может даже в любой момент остановить пленку, чтобы тщательнее рассмотреть детали. Вернулись лица. Вернулись голоса, и жесты, и интонации. – Нет! – выпалила она. – Что значит «нет»? – Среди них был один человек, который точно не мог этого сделать. – И кто же? – спросил Г. М., неспешно протянув руку к коммутатору, и отключил связь. – Мистер Хэкетт. Я помню все его действия. Он подошел и встал передо мной… И все время находился не дальше чем в ярде от меня. Г. М. вновь обменялся взглядами с главным инспектором. – А двое других? – Мисс Флёр пробыла в кабинете дольше. Она подходила к столу, и я помню, что она клала руку на шкатулку. – И тут Моника осознала всю абсурдность ситуации: она не засмеялась, а скорее хихикнула при мысли, что гламурная мисс Флёр может быть отравительницей. – Но я не видела, чтобы она открывала шкатулку, – добавила Моника. – Так… А что насчет режиссера? Моника пожала плечами: – Он посидел на краю стола пару минут. Я не обратила внимания на то, что он делал, разве что заметила, как он вертел в руках нож для разрезания бумаги. – К шкатулке он приближался? – По крайней мере, он мог до нее дотянуться. – Значит… – (раздался металлический лязг, когда Г. М. снова нажал на переключатель, чтобы возобновить передачу звука в смежный кабинет), – значит, этот человек мог с наибольшей вероятностью подбросить сигарету в шкатулку? У Моники разболелась голова: резкое звяканье переключателя начало действовать ей на нервы. – Я… я не знаю. Это кажется невероятным. Да и вообще, подозревать кого угодно кажется невероятным. Я не знаю. – Больше никто в тот промежуток времени не входил в кабинет? – Никто. – И никто не мог бы в него тайком проскользнуть? – О боже, нет! – Ну а теперь касательно этих анонимок. Вы их сохранили? – Да. Первых двух у меня с собой нет, а третья сейчас лежит в моем столе в Старом здании. – Тилли Парсонс отрицала, что написала их. Так? – Да. – А вы думаете, что она их все-таки написала? Переключатель снова звякнул. – Я не знаю, – беспомощно ответила Моника. – Если Тилли их и написала, – она бросила взгляд на Билла, – думаю, что у нее были на то веские причины. Я не хочу, чтобы Тилли умерла. Вам нужно сделать все, чтобы она не умерла… Тут в разговор вступил главный инспектор Мастерс. Пощипывая себя за нижнюю губу, он мерил шагами кабинет и в сомнении качал головой. – Простите, сэр, – вмешался он, – но вы уверены, что ход ваших мыслей правильный? Я вот чисто интуитивно предположил бы, что случай с этой Парсонс тянет на самоубийство. Пусть мистер Картрайт расскажет вам, что она говорила и делала и как вела себя все это время. Нельзя ли допустить, что это она и положила отравленную сигарету в шкатулку, а потом передумала и взяла ее сама? |