Книга Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса, страница 70 – Артур Конан Дойл

Девушка, о которой я говорю, двадцать лет назад была со мной обручена. Ее насильно выдали за того самого Дреббера, и это разбило ей сердце. Я снял с ее мертвого пальца обручальное кольцо и поклялся, что Дреббер увидит его в свои последние минуты и вспомнит о преступлении, за которое должен понести расплату. Кольцо было при мне, когда я гонялся за Дреббером и его сообщником по двум континентам и когда наконец их настиг. Они думали вымотать меня, но это у них не вышло. Если завтра я умру, что вполне возможно, перед смертью меня будет утешать мысль, что мое земное дело сделано, и к тому же сделано хорошо. Оба они погибли от моей руки. Мне не на что больше надеяться и нечего желать.

Они были богаты, я беден, преследовать их было непросто. В Лондон я прибыл с почти пустым карманом, нужно было как-то добывать себе пропитание. Править лошадьми и ездить верхом – для меня все равно что ходить, поэтому я явился в контору, где нанимают кэбменов, и скоро был принят. Нужно было каждую неделю выплачивать определенную сумму владельцу, а все, что сверх того, оставалось мне. Излишка обычно бывало чуть, но я как-то перебивался. Самое трудное было изучить маршруты: из всех лабиринтов, какие изобретали люди, этот город самый запутанный. Но я обзавелся картой, выяснил, где располагаются главные гостиницы и вокзалы, и дело пошло на лад.

Не сразу я дознался, где живут мои джентльмены, но после упорных поисков в конце концов их засек. Они остановились в пансионе на том берегу Темзы, в Камберуэлле. Теперь их судьба зависела от меня. Я отрастил бороду, узнать меня они никак не могли. Я следил за ними и ждал своего часа. Решил, что не дам им снова ускользнуть.

И для этого пришлось потрудиться. В какой бы конец Лондона они ни направились, я сидел у них на пятках. Иногда я использовал для слежки кэб, иногда шел пешком, но с кэбом я мог быть уверен, что их не упущу. Чтобы зарабатывать деньги, оставались только раннее утро и ночь, поэтому я стал задерживать плату своему нанимателю. Но меня это не волновало: главное было добраться до тех, за кем я охотился.

Надо сказать, они умели хитрить. Наверное, они подозревали, что за ними ведется слежка, потому что выходили на улицу только вдвоем и только при дневном свете. Две недели я ежедневно за ними катался и ни разу не заставал в одиночестве. Дреббер пил не просыхая, но Стэнджерсон всегда был начеку. Ни поздно вечером, ни рано утром мне не выпадало ни единого шанса. Но я не унывал: что-то подсказывало мне, что цель близка. Боялся я лишь одного: как бы эта штука в груди не лопнула раньше времени и дело не осталось несделанным.

Но однажды вечером, разъезжая взад-вперед по Торки-Террас (так называется улица, где они жили), я увидел, как к их дверям подкатил кэб. Слуга вынес багаж, немного погодя за ним последовали Дреббер со Стэнджерсоном. Кэб тронулся с места, я хлестнул лошадь и поехал сзади, не теряя их из виду. На душе было очень тревожно, я боялся, что они собираются сменить адрес. На вокзале Юстон они вышли, я поручил случайному мальчишке подержать лошадь и вслед за ними поднялся на платформу. Они спросили про ливерпульский поезд, и вокзальный сторож ответил, что он только-только отошел и следующий будет через несколько часов. Стэнджерсона, похоже, это вывело из себя, но Дреббер скорее обрадовался. В давке я сумел подойти к ним вплотную и слышал весь их разговор. Дреббер сказал, что ему нужно уладить одно личное дельце, и попросил Стэнджерсона немного его подождать. Спутник затеял спор и напомнил, что они уговорились держаться вместе. Дреббер ответил, что дело деликатное и он должен пойти один. Ответа Стэнджерсона я не уловил, но Дреббер разразился ругательствами, напомнил, что спутник состоит у него на службе и не имеет права командовать. Секретарь, видя, что спорить бесполезно, сдался и только предложил, на случай если Дреббер пропустит последний поезд, встретиться в гостинице «Халлидейз». Дреббер ответил, что еще до одиннадцати вернется на платформу, и пошагал к выходу.