Книга Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса, страница 75 – Артур Конан Дойл

Это было первое, что выяснилось. Потом я не спеша пошел по садовой дорожке: глинистая почва хорошо сохраняет следы. Наверно, на ваш взгляд, она представляла собой сплошное месиво, но для моего, тренированного, имел значение каждый отпечаток. Искусство читать следы – одно из самых важных ответвлений криминалистики, но сплошь и рядом им пренебрегают. Я, к счастью, всегда придавал этому навыку первостепенное значение, и благодаря большой практике он сделался моей второй натурой. Я различал глубокие отпечатки полицейской обуви, но также и другие, оставленные двумя мужчинами, прошедшими через садик ранее. Как я понял, что эти следы старше? Очень просто: поздние отпечатки легли поверху, местами полностью уничтожив старые. Таким образом, второй вывод: ночных посетителей было двое, один примечателен своим ростом (который я вычислил по длине шага), второй хорошо одет (судя по узкой, элегантной обуви).

В доме второе предположение подтвердилось. Передо мной лежал человек в тех самых ботинках. Высокий, следовательно, был убийцей – если действительно произошло убийство. Ран у мертвого не обнаружилось, но выражение страха на лице свидетельствовало о том, что умирающий сознавал свою участь. Если человек умирает от сердечного приступа или другой естественной причины, захватившей его врасплох, лицо у него никогда не бывает испуганным. Обнюхав губы умершего, я уловил слабый кислый запах и пришел к заключению, что его заставили принять яд. В данном случае я тоже основывался на страхе и ненависти, отпечатавшихся в его чертах. К этому выводу я пришел методом исключения, не найдя другой гипотезы, объясняющей все факты. Не думайте, будто эта идея столь уж необычна. В анналах криминалистики найдутся истории, когда яд жертве давали насильно. Любому токсикологу сразу придут на ум случаи с Дольским в Одессе и Летюрьером в Монпелье.

А теперь переходим к существеннейшему вопросу – почему? Это не было ограбление, преступник ничего не взял. Политика? Женщина? Передо мной стоял выбор между этими двумя возможностями. Я склонялся ко второму объяснению. Убийцы, которые руководствуются политическими мотивами, стремятся поскорее сделать свое дело и убежать. Но этот, напротив, не торопился, оставил следы по всей комнате, а значит, все время ее не покидал. Столь методичная месть предполагает не политическую вражду, а личную обиду. Когда на стене обнаружили надпись, я еще более утвердился в своем мнении. Слишком уж было очевидно, что это уловка. Но когда было найдено кольцо, вопрос решился окончательно. Несомненно, убийца хотел напомнить жертве о какой-то женщине – мертвой или отсутствующей. Именно поэтому я спросил Грегсона, не было ли в его телеграмме в Кливленд вопроса о каких-то примечательных происшествиях из прошлого мистера Дреббера. Как вы помните, он ответил отрицательно.

Тщательный осмотр комнаты подтвердил мое предположение относительно роста убийцы; кроме того, добавились лишние детали, такие как трихинопольская сигара и длина ногтей. Как я понял еще раньше, поскольку следов борьбы в комнате не было, кровь на полу могла принадлежать только преступнику, у которого из-за переживаний пошла носом кровь. От моего внимания не укрылось, что следы крови сопровождают следы ног. Подобные происшествия случаются чаще всего с людьми очень полнокровными, поэтому я рискнул предположить, что преступник – крепкий мужчина с румяным лицом. События показали, что я был прав.