Книга Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса, страница 79 – Артур Конан Дойл

Однажды вечером, а именно двадцатого марта 1888 года, я возвращался от пациента (поскольку вновь принялся за частную практику) и случаем оказался на Бейкер-стрит. При виде привычной двери, которая всегда будет напоминать мне о знакомстве с будущей невестой и о мрачных событиях, описанных в «Этюде в багровых тонах», меня одолело острое желание встретиться с Холмсом и услышать, каким делом занят нынче его выдающийся ум. Окна квартиры были ярко освещены, и, подняв взгляд, я заметил, как за шторами дважды мелькнул высокий силуэт. Холмс шагал стремительно, энергично, голова его была опущена, руки сцеплены за спиной. Мне, досконально знакомому с его привычками и настроениями, это говорило о многом. Холмс взялся за очередное дело. Очнувшись от наркотических грез, он увлеченно расследует какую-то новую загадку. Я позвонил в колокольчик, и меня проводили в комнату, которой ранее я распоряжался на правах совладельца.

Холмс был, по обыкновению, сдержан, но, думаю, обрадовался встрече. Без лишних слов, но вполне приветливо он жестом пригласил меня сесть в кресло, пододвинул коробку сигар и указал на подставку для графинов и сифон в углу. Потом встал перед камином и окинул меня своим особым пристальным взглядом.

– Супружество пошло вам на пользу, – заметил он. – Думаю, Ватсон, с последней нашей встречи вы прибавили фунтов семь с половиной.

– Семь! – поправил я.

– Я бы сказал, немного больше. Самую чуточку больше, Ватсон. И как вижу, вы снова взялись за практику. Вы не говорили, что собираетесь опять впрячься в работу.

– Да, но как вы догадались?

– Я вижу, я умозаключаю. А откуда, по-вашему, мне известно, что вы недавно вымокли до нитки и что служанка у вас ни умением, ни старательностью не отличается?

– Дорогой мой Холмс, это уж слишком. В прежние века вас бы наверняка сожгли на костре. Я и вправду прогуливался в четверг за городом и вернулся домой весь перемазанный, но я ведь сменил платье. Ума не приложу, как вы дознались? Что до Мэри Джейн, то она неисправима, и жена уже предупредила, что откажет ей от места, но опять же – откуда вам это известно?

С довольной усмешкой Холмс потер свои длинные жилистые ладони:

– Чего уж проще: мне помогли глаза. На вашем левом ботинке, с внутренней стороны, куда как раз падает свет, я вижу шесть почти параллельных царапин. Очевидно, кто-то очень небрежно оттирал кожу, чтобы удалить корку грязи на подошве. Отсюда я сделал двойной вывод: что вы гуляли в плохую погоду и что вам в прислуги досталась одна из самых злостных в Лондоне губительниц обуви. Что касается вашей медицинской практики, то когда к вам является джентльмен, пахнущий йодоформом, с черным пятном от нитрата серебра на указательном пальце, а цилиндр его выгибается, пряча стетоскоп, – нужно быть тупицей, чтобы не распознать в нем деятельного представителя медицинской профессии.

Услышав, на каких несложных умозаключениях строились его выводы, я невольно рассмеялся:

– Всякий раз, когда я получаю от вас объяснения, мне кажется, что задача была удивительно проста и я бы с легкостью справился сам, но с каждым новым случаем опять теряюсь в догадках. Меж тем, думаю, зрение у меня не хуже вашего.

– Совершенно верно. – Холмс зажег папиросу и откинулся на спинку кресла. – Вы смотрите, но не наблюдаете. Различие понятно. Вот пример: вы много раз видели ступени лестницы, что ведет из прихожей сюда.