Книга Человек без тени, страница 71 – Кеннет Дун

– Я непременно почитаю. Но почему ты считаешь, что это имеет отношение к делу «Гарнета».

– Во-первых, название. Оно прямо отсылает к названию сборника «Гранатовый домик», хотя там речь идет о гранатах как о фруктах, но это постоянно повторяющийся мотив. Гранаты – важный символ возрождения еще со времен Древней Греции.

– Вот этого не надо. Сейчас ты мне прочтешь очередную лекцию с сомнительными аналогиями.

– Ладно, давай более простые аналогии. Первое убийство – роза, пропитанная кровью. В сказке «Соловей из роза» из первого сборника соловей хочет помочь молодому писателю, мечтающему покорить сердце красавицы, требующей красную розу. Но на кусте растут только белые. Тогда соловей протыкает шипом свое сердце и всю ночь поет, чтобы напоить собственной кровью куст и вырастить одну красную розу.

– О, боже. И это давали читать детям? Чем все закончилось?

– К утру соловей умер от потери крови, но на кусте появилась одна красная роза. Юноша понес ее своей возлюбленной, но она его отвергла, в результате чего он перестал верить в любовь.

– А. Очень жизненно.

– Второе убийство, – отставил палец Маркус. Собственно сама сказка «Счастливый принц». В некоем городе стояла золотая статуя принца, щедро украшенная драгоценными каменьями. Ласточка, летевшая на юг, остановилась в городе отдохнуть и заночевала у статуи. Они подружились с принцем и оказалось, что он очень несчастен, видя страдания бедных жителей города. По его просьбе ласточка стала выковыривать из статуи драгоценности и разносить их по ночам беднякам. В частности, она лишила принца сапфировых глаз. Но ласточка так увлеклась, что забыла улететь на зимовку и замерзла насмерть. А статую принца, лишенную украшений, было решено расплавить.

– Все печальнее и печальнее. А счастливые сказки у него есть?

– Ты не следишь за моей мыслью. Женщина в пеньюаре с мехом и перьями.

– Мне сразу пришло в голову сравнение с дохлым воробушком.

– И мужчина, уложенный в позу статуи, – давай считать так – с сапфировыми серьгами на глазах. Ну и наконец третий случай. Мне приходит в голову только «День рождения инфанты», сказка из второго сборника Уайльда. Там на десятилетие испанской принцессы из леса привели уродливого карлика, чтобы он танцевал для гостей. Карлик развеселил принцессу, а он решил, что она в него влюбилась. Но потом он впервые увидел свое отражение в зеркале, понял, насколько он уродлив, и умер от разрыва сердца. Инфанта, узнав об этом, приказала, чтобы у ее слуг больше не было сердца.

– То есть ты считаешь, что Пеш… или неизвестный преступник… воплощает в жизнь сюжеты из сказок Оскара Уайльда? Что мы на самом деле имеем дело с совершенно ненормальным, который помешан на детских притчах викторианского декадентства?

– Я ничего не считаю, а просто привожу очередную литературную аналогию, которая не кажется мне такой уж притянутой за уши.

– И что там дальше по списку? Какие еще убийства припас мистер Уайльд в своих поучительных детских сказках?

– Так, дай подумать. Великан, охраняющий сад, умер от старости.

– Это в «Гарнете» вполне можно ожидать, убийце даже не надо стараться.

– Еще у нас есть взрыв из «Замечательной ракеты», герой «Преданного друга» утонул в болоте, то есть может быть утопление. А юный принц из «Звездного мальчика» умер от «перенесенных страданий». Что касается «Рыбака и его тени», то там большой выбор смертей, включая банальную поножовщину.