Книга Смерть на жемчужной ферме, страница 27 – Ад Бенноэр, Арнольд Беннет, Морган Джонсон, и др.

– Удивительная случайность! Когда она прошла мимо меня в коридоре, я успел заметить, что у нее на левой руке всего четыре пальца. Глубоко сожалею, что разбил вашу цепь улик. Но я почти с самого начала был уверен, что убийца не входил и не уходил через окно.

– Как так?

– Потому что я полагаю, что он все еще здесь, в этой комнате.

Оба полицейских осмотрелись кругом, словно в поисках присутствующего убийцы.

– Думаю, что он тут! – доктор Остен Бонд указал на труп.

– А куда же он запрятал после самоубийства револьвер? – ледяным, саркастическим тоном спросил суперинтендант, когда к нему отчасти вернулся его апломб.

– Я тоже подумал об этом, – широко улыбнулся доктор Остен Бонд. – Очень мудрое правило – совершенно не прикасаться к мертвому телу до осмотра профессионала-врача. Но хорошенько посмотреть на него – нисколько не вредит делу. Видите вы левый карман его пальто? Замечаете вы, как он оттопырился? В нем находится нечто не совсем обыденное. Нечто, имеющее форму… Засуньте-ка в него руку!

Суперинтендант, повинуясь этому предложению, вытащил из кармана мертвеца револьвер:

– Ага! Так и есть! – сказал доктор. – Вебблей, III. Совершенно новый. Попробуйте вынуть пули.

Суперинтендант разрядил револьвер. – Так, так! Три пустых гнезда. Удивляюсь, куда он израсходовал две остальных. А теперь, где эта пуля? Понятно вам, что произошло? Он выстрелил. Его рука опустилась и разжалась и револьвер случайно упал в карман.

– Выстрелил левой рукой, не так ли? – иронически спросил суперинтендант.

– Несомненно! Лет двенадцать тому назад Франтинг был, пожалуй, лучшим любителем-боксером легкого веса Англии. Одной из причин к этому служило то, что, будучи левшой, он огорошивал своего противника: его левые выпады были гораздо опаснее правых. Я несколько раз видел, как он боксировал.

После этого разъяснения доктор Остен Бонд подошел к ступеньке возвышения и поднял клочок тонкой бумаги.

– Очевидно, этот обрывок был перенесен сюда от сквозняка камина, когда открыли дверь. Это – часть письма. Вы найдете обгоревшие остатки второй части в углу каминной решетки. Очевидно, он зажег о нее папиросу. Из бравады! Его последняя бравада! Прочтите-ка это.

Суперинтендант прочел:

«…повторяю, я сознаю, что ты меня любишь. Но ты убил мое чувство к тебе и я завтра покину наш дом. Мое решение бесповоротно. Э.».

Доктор Остен Бонд в энный раз вполне удовлетворительно продемонстрировал присущим ему, единственным в своем роде и быстрым образом, что профессиональные полицейские сыщики – сущие тупицы, любезно пожелал суперинтенданту спокойной ночи, дружелюбно кивнул сержанту и с торжеством удалился.

VII

– Я куплю траурное платье и поеду обратно домой, – сказала Эмилия Франтинг. – Она сидела в своём номере копенгагенского Палас-отеля. Ломэкс Гардер только что принес ей английскую газету с отчетом судебного следствия о смерти ее мужа. По заключению суда, в данном случае имело место самоубийство. Тайну этого, на первый взгляд, загадочного происшествия блестяще разрешил, путем своего проницательного анализа, знаменитый сыщик-любитель, доктор Остен Бонд.

Матсон закрыл дверь своей комнаты и спокойно спустился по лестнице в столовую, одновременно служившую баром и конторой. Будь в этих меблированных комнатах другой выход, он охотно воспользовался бы им, но Тим Мак Деффи, хозяин заведения, позаботился о том, чтобы этого не было.