Книга Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит», страница 107 – Энтони Бучер

— Думаете, он кого-то покрывает?

— Глупый вопрос номер тридцать семь. Он должен иметь какое-то представление, кто стрелял в него, даже если видел только тень. Он даже не говорит, какого размера была та фигура — по его словам, это мог быть Эванс, или Федерхут, или даже миссис Хадсон. Но, поверьте мне, если он кого-то и покрывает, то не из чистой доброты. Этот малыш знает, что делает; он не бойскаут.

— Вы видели, — нерешительно начала Морин, — были ли на его теле ещё раны?

Финч, улыбаясь, утрамбовывал табак в своём початке.

— Полагаю, юная леди, вы думаете, что это загадочный вопрос. Хотите загадочно держаться с полицией, как все умные героини. Так жаль вас разочаровывать, но другая рана была первым, что пришло в голову полиции. Это схема, сказал я себе. Он использует алиби из книги — инсценируй нападение на себя, и покажешься невиновным. А если мы заметим, как пистолет выпал из окна, то должны решить, что убийца просто запутался, как было с Уорром. Но! Тут я подумал, ведь он не мог писать кровью на стене после такой раны. Он должен был получить кровь ещё каким-то способом. Так, может быть, есть другая рана? Я прав — вы об этом?

— Да. Только, поверьте, я совсем не пыталась быть умницей. Я просто хотела…

— Знаю. Никогда не видел дела, которое пыталось бы раскрыть столько народу. Ад и Дева Мария, у нас сыщиком-любителем трудится даже наш собственный сотрудник! Все детективы и ни одного подозреваемого, вот что тут происходит.

— Но другая рана была?

— Была. Порез на верхней губе — очень лёгкий. С одной сторон, он вполне мог появиться при бритье. С другой стороны, крови бы хватило. Это «RACHE» было меньше первого и довольно тусклое.

— Тогда он сделал это сам!

— Лошадиные перья! Я тоже так думал, пока не получил медицинское заключение. Никто не мог бы подделать этот выстрел. Он выжил только потому, что пуля соскользнула с ребра. Маленькая доля дюйма в сторону, и итог был бы фатальным. Имитируя выстрел, стреляешь в плечо или ногу; никто не попытается промазать мимо сердца на волосок. Нет, сделавший этот выстрел имел серьёзные намерения.

— Думаю, так и есть, — с сожалением промолвила Морин. — Было бы так просто. И из всех них я предпочла бы убийцей его.

— Он всё ещё может им оказаться. Ведь то, что кто-то пытался убить его, не доказывает, что он невиновен в убийстве Уорра; это значит лишь то, что у нас их, возможно, двое.

— Но, — настаивала Морин, — мужчины не бреются перед сном. Это неестественно. Я наблюдала за братом. Он всегда бреется либо с самого утра, либо перед тем, как выйти куда-то вечером, — иногда оба раза, но это дело он ненавидит. Ему и в голову не придёт бриться перед тем, как лечь спать.

Лейтенант Финч вспоминающе потёр подбородок.

— Подождите, пока он женится, — сказал он. — Подождите, пока выйдете замуж; тогда поймёте, зачем мужчины бреются на ночь.

— Но мистер Ридгли холост. У него не должно быть таких привычек.

Лейтенант Финч встал.

— Знаете, мисс ОʼБрин, вы, пожалуй, знаете много того, что не стоит знать хорошей девочке; но, думаю, вы всё-таки искренни.

И он удалился.

Главное кушанье за ланчем озадачило Морин. На обоих концах большого блюда лежали горки зелёного горошка и хрустящей жареной лапши, но массу в центре она определить не могла. Это походило на яичницу, но не вполне. Попробовав, она всё ещё была не уверена. По вкусу напоминало валлийского кролика,^[110]но не вполне.