Онлайн книга «Что дальше, миссис Норидж?»
|
3 Оставив вещи в комнате, миссис Норидж прогулялась по пансиону и вышла в сад. Дождь утих, небо прояснилось, но в воздухе висела сырость. За ее спиной послышались голоса, негромкий смех и быстрые шаги. «По крайней мере, здесь ученицам не запрещено смеяться», – сказала про себя миссис Норидж. Гувернантка видела достаточно заведений, где забитые испуганные девушки боялись подать голос; заведений, где взрослые девицы в наказание за смех, сутулость или дерзость были принуждены часами стоять лицом в угол, в полном классе, не смея ни обернуться, ни даже коснуться рукой стены. Где на ужин подавали кусок черствого хлеба, из окон сквозил лютый холод, а постели были пропитаны сыростью. В таких пансионах царила мрачная скрытая жестокость. Девушки умирали от плохих условий, от голода и издевательств. Но ряды воспитанниц неизменно пополнялись новыми. Глава «Фезервика» была женщиной деспотичной и своенравной. Однако она заботилась о тех, кого вверили ее попечению. В пансионе проживало около полусотни девиц. Всех их распределили в комнаты по двое. Однако в июле больше половины пансионерок разъехались на каникулы. Вирджиния Биллингтон позволила оставшимся расселиться как им вздумается. «Уединение необходимо всем, – объяснила гувернантке Флора. – Хозяйка не желает склок на пустом месте, а когда девушки долго живут вместе, они начинают вспыхивать от любой ерунды, как спички». По традиции оставшиеся девушки под руководством учителей ставили спектакль. В постановке были задействованы все. Спектакль был большим событием в жизни пансиона, и кое-кто из девушек даже отказывался уезжать на каникулы, чтобы не пропустить его. Что ждало их дома? Скука, холодные ужины, привычные до оскомины лица… А в «Фезервик» на премьеру съезжались родственники и гости со всей округи. Не забудьте про торжественный ужин и танцы! Ах, сколько пылких взглядов брошено! Сколько дружб завязано! И между прочим, два года назад мисс Анна Льюис вышла замуж за молодого человека из хорошей семьи, очарованного ее блистательной ролью Эстеллы. Кто после этого будет отрицать выдающийся талант Чарлза Диккенса! Миссис Норидж попросила разрешения взглянуть на змеиную шкуру и палку. Шкура когда-то принадлежала некрупной гадюке. Что касается палки, это была обыкновенная толстая ветка ольхи, кривая и неошкуренная. Гувернантка не нашла на ней ни зарубок, ни царапин. Прогуливаясь по саду, Эмма размышляла обо всем, что услышала от Флоры. Итак, ранним утром пятнадцатого июля Аннабелла Ингрэм перелезла через ограду и сбежала. А на следующую ночь возле пансиона видели старика; если верить свидетелю, он пытался проникнуть в сад. Два часа спустя возле остывающего камина сторож нашел палку и змеиную шкуру. «Вероятно, два этих происшествия никак не связаны друг с другом, – сказала себе гувернантка. – Девица сбежала с возлюбленным. Старик-оборванец замерз и мечтал провести ночь в тепле. Он пробрался в гостиную, разжег камин… Сторож спугнул беднягу, и тот бежал, забыв про свой посох. Змеиная шкура? Чего только не бывает в карманах у бродяг». Картина случившегося представлялась довольно ясной. Странно, что миссис Биллингтон не удовлетворилась простым объяснением… Но что, если в этом и впрямь замешан кто-то из девушек? Миссис Норидж попросила у Флоры ключ и осмотрела комнату сбежавшей. Разношенные домашние туфли были брошены под кроватью, два нарядных платья висели в шкафу. С полки перед зеркалом таращилась лупоглазая кукла. Однако не было ни обуви, ни верхней одежды – приметного темно-синего шерстяного плаща с белой окантовкой. |